Пятнадцатилетний капитан

В лагере со спутниками Дика Сэнда обращались как с остальными туземными пленниками. Старую Нан, Тома, его сына Бата, Остина и Актеона разбили на пары и каждой паре надели на шею колодку — длинную, в шесть футов, рогатину с раструбами на концах в форме римской цифры V. Раструбы рогатины, плотно охватывавшие шею, замыкались железной скобой. Ужасные ошейники вынуждали невольников итти гуськом, не уклоняясь ни на шаг ни вправо, ни влево. Помимо этой рогатины, несчастных сковывали еще попарно тяжелой цепью, опоясывавшей им бедра. У невольников оставались свободными руки — но только для ношения тяжестей, и ноги — но только для ходьбы, а не для побега… И в таком положении они должны были брести под палящим солнцем целые сотни миль, подстегиваемые кнутом надсмотрщика — хавильдара.

Дик и его товарищи, обессиленные только что выдержанной борьбой, больше не оказывали сопротивления. Отчего им не удалось убежать, как Геркулесу? Но при всей его могучей силе что ждало его в этой ужасной стране? Но на что мог надеяться беглец, где против него были и голод, и дикие звери, и туземцы? Быть может, скоро он сам будет завидовать своим товарищам, попавшим в неволю!

А между тем они не могли рассчитывать ни на какое снисхождение со стороны начальников каравана. Эти последние — арабы и португальцы — говорили между собой на каком-то своем языке, а с невольниками «разговаривали» только угрожающими жестами и окриками.

Дик Сэнд был белым, и работорговцы не решались обращаться с ним, как с остальными. Его обезоружили но цепей не надели. Зато к нему приставили специального хавильдара, который не спускал с него глаз.

Дик Сэнд озирался по сторонам, ожидая, что сейчас покажутся Негоро или Гэррис, но они не появлялись. Несмотря на это, Дик ни на минуту не сомневался, что эти двое негодяев причастны к нападению на его отряд.

Ему пришла в голову мысль, что миссис Уэлдон, Джека и кузена Бенедикта отделили от остальных пленников по распоряжению американца или португальца. Не видя их в лагере, Дик подумал, что сообщники сопровождают свои жертвы. Куда же они отвели миссис Уэлдон? Как собираются поступить с ней? Эти тревожные мысли не давали Дику покоя и заставляли забывать о собственных бедах.

Караван, расположившийся на отдых под гигантской смоковницей, насчитывал в своем составе не менее восьмисот человек, среди них около пятисот невольников обоего пола, человек двести туземных солдат и около сотни носильщиков, надсмотрщиков — хавильдаров — и агентов работорговца.

Надсмотрщики были арабами или португальцами.

Трудно представить себе, как жестоко эти люди обращались с невольниками. Они били их смертным боем по всякому поводу, а тех, кто заболевал, не выдержав истязаний, приканчивали ударом ножа или пулей, ибо его уже нельзя было продать. Дисциплина в караване поддерживалась жестокостью.

В результате такого обращения редкий караван доходил до конца с половиной своего живого «груза». Остальные устилали своими костями караванные пути из внутренних областей Африки к берегу океана.

Легко представить себе нравственный облик европейцев-португальцев, сопровождавших невольничьи караваны в качестве агентов работорговца. Это подонки общества, выброшенные из своей страны, преступники, беглые каторжники. Таким человеческим отребьем были и Негоро и Гэррис. Они служили у крупнейшего работорговца — Хозе-Антонио Альвеца, о котором Камерон сообщил много интересных сведений.

Работорговцы вербовали солдат, конвоирующих невольников, большею частью среди туземцев. Но охота на людей не являлась монополией работорговцев. Местные негритянские царьки тоже устраивали кровавые набеги на своих соседей и с той же целью. Пленников — мужчин, женщин и детей — царек-победитель продавал тем же работорговцам за несколько метров коленкора, за пригоршню пороха, за ружья, за розовые или красные бусы, а в голодные годы, говорит Ливингстон, — за горсть маиса.

Отряд солдат, сопровождавший караван Альвеца, являл собою типичный образец наемной африканской армии. Это было сборище полуголых бандитов, вооруженных длинноствольными кремневыми ружьями. С такой охраной агентам работорговца было нелегко справиться. Эта банда всегда очень неохотно подчинялась приказам. Она сама назначала часы выступления в поход и остановки для отдыха. Несговорчивых агентов охрана быстро вынуждала к уступкам угрозой покинуть караван.