Пятнадцатилетний капитан

Наконец затопленная разливом равнина осталась позади. Двадцать четыре часа мы шагали по воде. Теперь лагерь разбит на холме. Солнце обсушило нас. Мы поели немного. Но какой жалкий завтрак после такого перехода! Несколько зерен маиса, пригоршня муки из маниоки — это всё! Вода мутная, грязная. Сколько из этих распростертых на земле невольников не найдут в себе сил подняться?

Не может быть, чтобы миссис Уэлдон и Джека заставили так мучиться! Нет, их наверное повезли в Казонде другой дорогой. Несчастная мать не вынесла бы таких страданий!

В караване несколько человек заболело ветреной оспой. Больные не могут ходить. Что с ними сделают? Неужели бросят здесь?

9 мая. С утра тронулись в путь. Отставших нет. Хавильдары сумели бичами поднять на ноги изможденных и больных. Невольники — это товар. Это деньги. Покамест в них теплится хоть искра жизни, хавильдары заставят их итти.

Меня окружают живые скелеты. У них не хватает сил даже на то, чтобы громко стонать.

Наконец я увидел старую Нан. Больно глядеть на нее! Ребенок, которого она несла, исчез. Нет и ее соседки. Нан теперь одна. Без колодки ей легче итти. Но цепь по-прежнему опоясывает ее бедра. Свободный конец она перекинула через плечо.

Мне удалось незаметно приблизиться к ней. Что это? Она не узнает меня? Неужели я так изменился?

— Нан, — позвал я ее.

— Это вы, Дик? Я… я… скоро умру…

— Нет, нет! Мужайтесь, Нан! — ответил я. Она была так обессилена и измучена, что мне страшно было смотреть на нее.

— Я знаю, что скоро умру… Никогда я не увижу больше моей дорогой хозяйки… моего маленького Джека!.. Помогите мне!

Я хотел поддержать старую Нан, она вся дрожала в своих лохмотьях. Я бы рад был, если бы меня Приковали к ней, чтобы уменьшить тяжесть этой цепи, которую Нан несла одна после смерти своей товарки.

Но сильная рука оттолкнула меня в сторону, а несчастную Нан удар бича загнал обратно в толпу невольников. Я хотел броситься на обидчика, но, откуда ни возьмись, рядом со мной очутился Ибн-Хамис. Молча, не промолвив ни слова, он схватил меня за руку и не отпускал, пока весь караван не прошел мимо. Когда я очутился на прежнем своем месте, в хвосте колонны, он сказал:

— Негоро!

Негоро? Значит, это по приказу Негоро со мной обращаются иначе, чем с моими товарищами по несчастью?

Какую же участь уготовил мне португалец?

10 мая. Прошли сегодня мимо двух горящих деревень. Хижины пылают. На деревьях, пощаженных пожаром, висят трупы. Жители бежали. Поля опустошены. Деревни подверглись набегу. Двести человек погибло, но работорговцы захватили десяток пленных…

Спускается вечер. Караван остановился. Лагерь разбит под большими деревьями. Опушка леса, словно кустарником, окаймлена высокой травой.

Вчера ночью, сломав колодки, бежало несколько пленников. Их поймали и наказали с беспримерной жестокостью. Сегодня хавильдары и солдаты караулят особенно строго.

Наступила ночь. Кругом ревут львы и воют гиены. Вдали слышна шумная возня гиппопотамов.

Вероятно, там озеро или какая-нибудь река. Несмотря на усталость, я не могу заснуть. Мне чудится движение в высокой траве. Наверное, какой-нибудь хищный зверь. Осмелится ли он напасть на лагерь?

Настораживаю слух. Ничего. Нет! Какое-то животное пробирается сквозь камыши. Я безоружен, но я буду защищаться! Я закричу. Моя жизнь нужна миссис Уэлдон, моим товарищам!

Вглядываюсь в темноту. Луны сегодня нет. Ночь беспросветно черна. Вот среди папирусов сверкнуло два огонька — это глаза леопарда или гиены. Они исчезли… Появились снова…

Трава шуршит. Зверь бросается на меня! Я хочу крикнуть, поднять тревогу.

К счастью, я удержался от крика.

Не верю глазам своим! Это Динго! Динго рядом со мной?! Славный Динго! Как он нашел меня? Какой инстинкт! Нет, одним инстинктом не объяснить этой чудесной, изумительной преданности… Динго лижет мне руки. О, славный пес, единственный мой друг! Значит, они не убили тебя!

Я ласкаю Динго. Он готов залаять, но я успокаиваю его. Никто не должен знать, что он здесь. Пусть идет следом за караваном. Кто знает, может быть… Но почему это Динго так упорно трется шеей о мои руки? Он как будто говорит мне: «Ищи! Ищи же!». Я ищу и ощупью нахожу что-то на ошейнике… Это тоненькая камышинка, воткнутая в пряжку ошейника, на котором вырезаны загадочные буквы «С» и «В».

Осторожно высвобождаю камышинку. Ломаю ее! Там записка!

Но я не могу прочесть ее в такой темноте. Нужно дождаться дня… Я хотел бы удержать при себе Динго, но славный пес как будто рвется прочь. Он понимает, что поручение выполнено.

Я отпускаю его, и одним прыжком он бесшумно исчезает в траве. Только б он не попался льву или гиенам!

Динго, разумеется, вернется к тому, кто его послал.

Записка, которую всё еще нельзя прочитать, жжет мне руки.

Кто ее написал? Миссис Уэлдон? Геркулес?

Каким образом преданный Динго встретился с ними? Ведь мы считали его мертвым!

Что в этой записке? План избавления или только весточка от дорогих друзей?

Что бы там ни было, но это происшествие радостно взволновало меня. Может быть, бедствиям конец?

Ах, скорее бы настал день!