Пятнадцатилетний капитан

В продолжение всего этого дня множество туземцев под руководством первого министра королевы Муаны энергично работало над сооружением плотины. Надо было закончить ее к назначенному сроку, не то нерадивым работникам грозило увечье: новая повелительница собиралась во всем следовать примеру покойного своего супруга.

Когда течение ручья было отведено, посреди обнажившегося русла вырыли большую яму — пятьдесят футов в длину, десять в ширину и столько же в глубину.

Перед вечером эту яму начали заполнять женщинами, рабынями Муани-Лунга. Обычно этих несчастных просто закапывают живьем в могилу, но в честь чудесной кончины Муани-Лунга решено было изменить церемониал и утопить их рядом с телом покойного короля.[116]

Обычай требовал, чтобы покойников хоронили в их лучших одеждах. Но на этот раз, поскольку от Муани-Лунга осталось только несколько обуглившихся костей, пришлось поступить по-иному. Из ивовых прутьев было сплетено чучело, похожее на Муани-Лунга, даже, пожалуй, красивее. В него запихали всё, что осталось от Муани-Лунга; затем его обрядили в парадные королевские одежды. Не были забыты также и очки кузена Бенедикта. В этом маскараде было нечто смешное и в то же время жуткое.

Обряд торжественного погребения должен был состояться ночью, при свете факелов. По приказу королевы всё население Казонды должно было присутствовать при похоронах.

Вечером длинная погребальная прецессия потянулась от читоки к месту последнего успокоения короля. На главной улице по пути следования кортежа не прекращались ни на миг обрядовые пляски, крики, завывания колдунов, грохот музыкальных инструментов и залпы из старых мушкетов.

Хозе-Антонио Альвец, Коимбра, Негоро, арабы-работорговцы и их хавильдары участвовали в этой процессии. Королева Муана запретила приезжим покидать лакони до похорон, и все торговцы покорно остались в Казонде. Они понимали, что было бы неосторожно ослушаться приказа женщины, которая только еще учится ремеслу повелительницы.

Прах короля несли в последних рядах процессии. Китанду с чучелом короля окружили жены второго ранга. Некоторые из них должны были проводить в «загробный мир» своего мужа и повелителя. Королева Муана шла за китандой-катафалком. Ночь наступила прежде, чем хвост процессии достиг берега ручья, но красноватое пламя множества смолистых факелов рассеяло темноту.

При этом свете ясно видна была яма, вырытая в осушенном русле ручья. Она была заполнена теперь черными телами; прикованные цепями к вбитым в землю кольям, эти люди были еще живы. Они шевелились. Пятьдесят молодых невольниц ждали здесь смерти.

Одни молча мирились со своей участью, другие стонали и рыдали.

Королева выбрала среди толпы принарядившихся жен тех, что должны были разделить участь рабынь.

Одну из этих жертв — она носила титул второй жены — заставили согнуть ноги в коленях и опереться руками о землю: она должна была служить креслом мертвому королю, как служила ему живому. Двух других швырнули на дно ямы — под ноги.

Прямо перед манекеном, на противоположном конце ямы, стоял столб, выкрашенный в красный цвет. К столбу привязали веревками белого человека.

То был Дик Сэнд. На обнаженном до пояса теле юноши были следы пытки, которой его подвергли по приказу Негоро. Дик спокойно ждал смерти, зная, что ему не на что надеяться.

По знаку королевы Муаны, палач Казонде перерезал горло одной из жен. Это послужило сигналом к началу кровавой бойни. Пятьдесят рабынь были безжалостно зарезаны, и кровь потоками хлынула на дно ямы. Крики жертв потонули в яростных воплях толпы.

Когда возбуждение улеглось, королева Муана снова подала знак, и несколько туземцев начали рыть сток в плотине. Чтобы продлить жестокое зрелище, плотину не разрушили сразу, а пустили воду в старое русло тонкой струей.

Вода залила сначала тела рабынь, распростертых на дне ямы. Те из них, которые были еще живы, отчаянно извивались, захлебываясь. Дик Сэнд, когда вода дошла ему до колен, сделал последнее отчаянное усилие: он попытался разорвать веревки, привязывавшие его к столбу

Вода неуклонно поднималась. Головы рабынь одна за другой исчезали в потоке, заполнявшем свое старое русло.

Через несколько минут уже не осталось никаких следов того, что на дне ручья вырыта могила, где десятки человеческих жизней были принесены в жертву, чтобы почтить память короля Казонде.

Глава тринадцатая В фактории

Гэррис и Негоро лгали, утверждая, что миссис Уэлдон и маленький Джек умерли. Мать с сыном и кузен Бенедикт, живые и невредимые, находились в Казонде.

После того как термитник был взят приступом, их под конвоем туземных солдат отправили с берегов Куанзы в Казонде. Гэррис и Негоро возглавляли этот отряд.

Миссис Уэлдон и маленькому Джеку предоставили паланкин[117] — китанду, как его здесь называют. Почему вдруг Негоро проявил такую заботливость? Миссис Уэлдон не находила ответа на этот вопрос.

Путь от Куанзы до Казонде был пройден очень быстро и не утомил пленников. Кузен Бенедикт оказался отличным ходоком. Так как никто не мешал ему рыскать по сторонам, он не жаловался на свою судьбу.