Читаем Пиндар, Вакхилид. Оды, фрагменты полностью

1b-31. Геката, несущая светоч,Дочь темнолонной ночи...2. ...Увы, дитя мое,Беда приспела, превыше сил, превыше слов...

III. ПЕАНЫ

4. АПОЛЛОНУ ПИФАЭЙСКОМУ (ДЛЯ АСИНЯН)

[«Вакхилид говорит будто Геракл придя к дому Кеика...»][765]

Он ступил на каменный порог 21В час приготовления к пируИ сказал:«Праведные мужиCами находят путьК обильному яству доброго дома...» 25. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .…повелел Феб 41Воинственному сыну [Алкмены][Вывесть] их из храма и от [пупа земли][И в этом] краю [поселить их].... . . . . . . . . . . . . . листва.... . . . . . . . . . . . . . нагнувши оливы… 45. . . . . . . . . . . . . . назвал он асинян.... . . . . . . . . . . . . . во время.... . . . . . . . . . . . . . из Галиков[Провидец] аргосский Меламп, 50Сын Амифаона, пришелИ поставил Пифаэю алтарьИ выгородил священный надел. . . . . . . . . . . . . . эту прорицательную сеньБезмерно чтит Аполлон, 55Ибо блеском она цвететИ светлыми песнями,А возносят из к тебе, владыка,Трезенские юноши,Одаряемые от твоего изобилия… 60[Ибо] Мир, великое божество,Чреват для смертных богатствами,Цветущ медовыми песнями;От его даров на резных алтаряхКурятся богам из жёлтого огня 65Бёдра быков и шерстистых овец,А юноши тешатсяСостязаниями, хорами и пеньем флейт,На железных рукоятях щитовТкут свою ткань бурые пауки; 70Острые копья и двуострые мечиБрошены ржаветь.... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . ...и медные трубы безмолвны. 75Отрадной душе предрассветный сонНе сдувается с век,Шумят застольями улицы,К небу пламенем летят песни мальчиков… 805. Один у другого учится —[766]Как прежде, так и поднесь:Нелегок путьК никем еще не сказанному слову.

IV. ДИФИРАМБЫ

6. Не ищи следов, когда рядом сам медведь[767]

7. С таким повествованием согласен и Вакхилид в дифирамбах: эллины послали на Лемнос за Филоктетом тогда, когда получили предсказание Гелена, что без Гераклова лука им не взять Илиона.[768]

8. Оплакивающие держат копья острием не вверх, а вниз, потому что на похоронах у древних все делалось наоборот: так, они и щиты поворачивали, чтобы изображения на щитах не осквернялись видом мертвого тела; такой обычай был у аркадян, по словам Вакхилида в дифирамбах.

9. Вакхилид говорит о Лаокоонте с женой и о змеях, которые приплыли с островов Калидньт и обернулись людьми.

10. Зевс увидел Европу, дочь Финика, когда она с нимфами собирала на лугу цветы, влюбился в нее, сошел на землю и обратился в быка, дышащего шафраном. Обманутая Европа забралась к нему на спину, и он унес ее за море на Крит, а там соединился с ней. После этого он дал ее в жены Астериону, царю критян. Забеременев, она родила трех сыновей: Миноса, Радаманфа и Сарпедона. Так говорится у Гесиода и Вакхилида.[769]

V. ПРОСОДИИ

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"
Ахилл Татий "Левкиппа и Клитофонт". Лонг "Дафнис и Хлоя". Петроний "Сатирикон". Апулей "Метамофозы, или Золотой осел"

В седьмой том первой серии (Литература Древнего Востока, Античного мира, Средних веков, Возрождения, XVII и XVIII веков) входят признанные образцы античного романа: «Левкиппа и Клитофонт» Ахилла Татия (перевод с древнегреческого В. Чемберджи), «Дафнис и Хлоя» Лонга (перевод с древнегреческого С. Кондратьева), «Сатирикон» Петрония (перевод с латинского Б. Ярхо) и «Метаморфозы» Апулея (перевод с латинского М. Кузмина). Вступительная статья С. Поляковой. Примечания В. Чемберджи, М. Грабарь-Пассек, Б. Ярхо, С. Маркиша. Иллюстрации В. Бехтеева и Б. Дехтерева.

Ахилл Татий , Борис Исаакович Ярхо , Гай Арбитр Петроний , Гай Петроний , Гай Петроний Арбитр , Лонг , . Лонг , Луций Апулей , Сергей Петрович Кондратьев

Античная литература / Древние книги
История животных
История животных

В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого. Вычитывая «звериные» истории из произведений философии (Аристотель, Декарт, Гегель, Симондон, Хайдеггер и др.) и литературы (Ф. Кафка и А. Платонов), автор исследует то, что происходит на этих границах, – превращенные формы и способы становления, возникающие в связи с определенными стратегиями знания и власти.

Аристотель , Оксана Викторовна Тимофеева

Зоология / Философия / Античная литература