Письма

Итак, я ждала его на месте казни, ждала, непрестанно молясь в мысленном предстоянии перед Девой Марией и мученицей Екатериной[586]. Но до того, как он пришел, я опустилась наземь и положила шею на плаху, и все-таки любовь моя не была полной. Тогда я поднялась, и стала молиться и принуждать себя, и сказала: «Мария, ведь я желала той благодати, что дала ему свет и покой сердечный при приближении конца». И вот душа моя наполнилась такою любовью, что, хотя там было много народу, я никого не видела[587] благодаря данному мне сладостному обещанию.

Потом он пришел, как кроткий ягненок; увидев меня, он засмеялся и захотел, чтобы я осенила его крестным знамением. Осенив его, я сказала: «Вперед, на брачный пир, нежный брат мой! Вскоре ты перейдешь в вечную жизнь»[588]. Он опустился с великой кротостью, я освободила его шею, наклонилась и напомнила ему о крови Агнца. Уста его произносили лишь «Иисус» и «Екатерина». И когда он говорил так, я взяла его голову в свои руки, закрыла глаза в божественной любви и произнесла: «Я хочу».

И тогда стал виден Богочеловек, как виден свет солнца; Он был разверст и принимал кровь казненного, а в крови — огонь святого желания, дарованного по благодати и затаенного в его душе; принимал в огне Своей божественной любви. Приняв его кровь и желание, Он принял его душу и поместил ее в разверстое прибежище Своего ребра, исполненного милосердия. Первичная Истина засвидетельствовала, что приняла его лишь по благодати и милосердию, а не по какой-либо другой причине. О, сколь сладостно и бесценно было видеть милость Божию! С какой нежностью и любовью ждал Он эту душу, покинувшую тело! Он обратил к ней милостивый взгляд, когда она входила в Его ребро, омытая кровью, которая была как кровь Сына Божия. И как только принял того человека Бог всемогущий (могущий совершить это), Сын, мудрость и воплощенное Слово, дал и помог ему разделить крестную любовь, с которой он принял мучительную и ужасную смерть, за послушание Отцу на пользу человеческому роду; и руки Святого Духа[589] сжимали его.

Он сделал приветливый жест, которым привлек тысячу сердец. И я не удивляюсь этому, ибо он уже ощущал божественную сладость. Он обернулся, подобно невесте, которая пришла к порогу своего жениха и обратила взор и лик назад, кланяясь сопровождавшим ее и выказывая знаки благодарности.

Моя душа вкушала мир и покой, обоняла такое благоухание крови, что я не могла стереть с себя его кровь, пролившуюся на меня.

О, несчастная я, несчастная! Не хочу говорить более. Я распростерлась на земле с великой завистью. И кажется мне, что первый камень уже заложен. Потому не удивляйтесь, что я желаю видеть Вас погруженным в кровь и огонь, изливающиеся из ребра Сына Божия. Итак, оставим небрежение, сладчайшие чада мои, ибо кровь начинает проливаться и обретать жизнь. Иисус сладостный, Иисус любовь.

ПИСЬМО 54 (333) Брату Раймондо да Капуа из ордена святого Доминика [590]