Письменный стол на краю пропасти. Стихи и басни

На плоту музыкантов
унесло ветрáми.
Увлеклись, разыгрались,
потеряли память.

И зачем возвращаться,

если в мире буря?
Лучше так и качаться
на волнах лазури.

Зал эпичный к тому же —

океанский космос.
Дирижер стал не нужен,
и теперь он Боцман.

Звук летит и не тонет.

О, какая тяга!
Столько новых симфоний
не снесет бумага.

Тут Боцман крикнул: «Перерыв!

Обед, потом опять в отрыв.»

Гордость

Выше

Когда бьют по щекам,
надо быть выше этого.
Надо быть выше этого
и не давать ответа.

Когда бьют прямо в сердце,

выше этого надо быть.
Не ныть, не стонать, не стенать, не выть.
Я высоко, высоко где-то.

Синеглазка черно-белая

Пронзительно синие глаза.
Ну просто невыносимо синие.
Поешь – колокольчик,
летишь – стрекоза.
С такой красоткой
трудно мужчине.

Твой мир – черно-белый гобелен.

И в самом центре ты на картине.
Тут праздник
И яства на столе.
И нет с тобою
места мужчине.

Игра на лютне, лай собак,

друзья, и близкие, и родные.
Довольна ты
или что не так?
Мужчина? Мужчины, они такие…

Родственники идеальны

Да, я такая. Такая
перфекционистка.
Несовершенных
в свою не пускаю в семью.
Ни за какие коврижки. Никак, даже близко.

Наши и так

идеальны. Себя – разовью.

Мы в танке!

Рожденные на свет
в таких глубинах СССР,
что ой-ой-ой-ой-ой,
и то и то
сложившие в корзины,
и то и то
несущие с собой,
и то и то
познавшие с изнанки
и не принявшие
ни то ни то,
мы будем жить,
да, земляки?

Мы в танке!

И все-все-все

еще поймем.
Потом.

Девочке тренеру

Елене Савельевой

Ты учишь их падать,
чтобы вставать.
Выращиваешь из младенцев дервишей.
Порой как натянутая тетива.
Высокую планку ЗА НИХ ты держишь.

Ты учишь смотреть вперед,

в лицо,
ходы планировать, как в шахматах.
Еще – в голове не носить сор,
еще – что спорт – пáхота.

Борцами немногие станут,

естественно.
Не это важно, а важно то,
что жизнь им не даст шидó за бездействие,
а после иппона – бой. Жизнь – дзюдо.

Хамелеон как Лев Басня

Хамелеон себя считает Львом.
Почти рычит, почти того же цвета.
И речи принародные его
весь люд лесной настроили на это.

– Как же охота? – спросите вы. Так:

Лев – царь, сама идет добыча.
Склоняя голову, бредет Сайгак,
Индюк сдается, что-то там курлыча.

Хамелеон осознает: пора!

Пора уже жениться. Да, на Львице.
И с предложеньем сказочным с утра
подкатывает в модной колеснице.

А что потом? Не спрашивайте. Смех.

Хамелеона нет – прибила Львица.
Она спала, он протянул букет
и… поскользнулся вдруг на половице.

Почти проснулась, потянулась… оп —

и мягкой лапой был жених размазан.
Хамелеоны! Вас загонят в гроб
амбиции. Ведь вы не львы НИ РАЗУ.

Любовь

Любовь и дорога