Читаем Пламя полностью

Пламя

Старик говорит другу (по телефону), чтособирается в молельню вечером. Это разрушающаясямолельня во враждебном черном районе Лос-Анджелеса.Нет даже половины миньяна (необходимых десятичеловек). Прихожане стары, молитвы читаются плохо,сквозняки, само это место наполнено убожествоми люмбаго. Старик приглашает друга посмеятьсявместе с ним над крушением неудавшегося духовногоприключения, приключения, на которое они обакогда-то имели большие виды. Но его друг несмеется. Друг становится одновременно Нахманидом,Бодхидхармой и Святым Павлом в религиозномнаставлении. «Тебе не следовало говорить мне, что тысобрался в молельню. Ты теряешь благочестие.Остался бы в выигрыше, если бы промолчал». Что?Благочестие? Молчание? С кем вообще говоритэтот старик? И так много. Друг упрекает егов хвастовстве, в отсутствии благочестия, но вродекак отпускает. Потом они прощаются, старик надеваетхалат, который уже не так просторен после того, какон бросил курить. На ночном столике почти полныйпузырек прозака. Он купил его пару месяцев назад,но почти сразу перестал принимать таблетки.Они оказались бесполезны. Вряд ли есть что-тобесполезней их. Господи, он не может даже рассказатьдругу (по телефону) о своем люмбаго и не выслушатьв ответ лекцию. Ладно, по крайней мере, дантистне отругал его, когда он вернулся к нему на прошлойнеделе. После двухлетнего отсутствия, с гниющим ртом,запах которого никто (дантист, ассистент, да и он сам)не смог вынести, когда начали выскабливать костнуюткань. Его дантист тоже старик. «Давай займемся этим», —только и сказал он. Старик завязывает халат и включаетвесь свет в квартире (чтобы его снова не ограбили).Он запирает дверь и едет в зону боевых действий,потом паркуется во дворе дзендо (это на самом делене совсем молельня). Эвника здесь. Она здесь ужедвадцать пять лет. «В моем возрасте», – слышуее голос. Что-то о том, как легко она простужаетсясейчас. Койо тоже здесь. Не помню его христианскоеимя. Пальцы его правой руки опухли от кошачьих укусов.Инфицировались. Он возится с благовониями. Эвникачихает и кашляет. Полицейскийвертолет заглушает пение. Здесь холодно. Настолько трое. Пух вылезает изподушки, так же, как сок вытекает из этогорассказа, и я больше не злюсь на тебя,Стив. Более того, старый дружище, тыправ. В этом есть смысл.

1985