Плавучий мост. Журнал поэзии. №1/2016

Черный бронзовый Байрон стоит на реке
И молчит на английском своем языке:
Радость, радость от пуль умереть на песке!
Черный бронзовый Пушкин стоит на реке
И молчит он по-русски, подавшись вперед,
Что на белом снегу он от пули умрет,
Радость, радость она его сердцу несет.
И молчат они оба, и этот, и тот,
Чтобы тайну не выдать загробных высот.

Я богомаз

Освяти, Господь, всего меня-человека.
Вот лицо Твое, я его подглядел у грека,
Вот и паллий, какой носил византийский цезарь,
Тот, что прежнего цезаря в сакриуме зарезал.

Я писал, томясь по Тебе, Твои руки-лилии,

Чтобы жены много веков на них слезы лили.
Мне за то прости блуд рук и уст непотребство,
Или в шар скатай, чтобы снова слепить из теста

Океан

Бывают стихи
В кричащих лесах и глухих.
Глух запутанный сон, глух гнев,
Что не вышел вовне.
Глух песок, самшит
И река, что так мельтешит.
Но кричит солнце и щит
Океана под ним:
Ты силен, горяч, ты любим,
И ты равен им!
Шипят камни и облака.
Сунь руку Господь –
Обожжется рука.

Эшер

Стая маленьких ящериц
Превращается в птиц;
Птицы – в сумрак, дымящийся
Миллиардами лиц.
Все кипит, перемешано,
Праздник метаморфоз.
Мне б хоть ящеркой Эшера,
Но туда, где есть воз –
дух

Стул

Больно спине,
Когда человек,
Чья радость – это еда,
Садится плотно,
Вольготно –
Навсегда
Мне вес отдает, а сам
От телес избавлен,
Летит себе в небеса.

Я им раздавлен.

В потолке открылся сезам,

Беседа стремится за
Границу мира идей.
Цари они, боги:
Зачем же им ноги
Внизу, в темноте?
Ведь лица людей –
Небесные клапаны.

А он внезапно

Оглянувшись, тайком
Лицо утирает платком.

Как тучность тяжка

Как жизнь проскака,
Как ноет нога,
Как скрипит и
Навсегда к сиденью прибита.

Букет

Нет, не выброшу ради того тюльпана:
Свеж и белеет атласный локон –
Воротник голландского капитана
На темной куртке. Задник без окон.
Лепесток руки, вполоборота
голова,
Рот сжат, в нем мерцает вишня…

…Нет, пусть выбросит: только не я, а кто-то –

Как обо мне еще скажет Всевышний.

Царь

вот комод; верхний ящик застрял навеки
и открытка с прошлого дня рожденья
перед тем, как кинуть в моря и реки
всем как царь раздать
по прикосновенью

Лампа

Грех: подмигиванья, ужимки,
Святость: нимб на столе.
Смерть: повисла пружинка
В мутном стекле.

Виталий Леоненко На память

Я родился в Сибири, вырос и почти всю жизнь живу в Южном Подмосковье, на Оке. По образованию историк. Занимаюсь переводами, в том числе поэтическими (они изданы под псевдонимами). Свои стихи стал писать, если не говорить о детских и отроческих опытах, после 45 лет.

От автора: