Племянница словаря. Писатели о писательстве

Биография реального автора «Романа с кокаином» полна белых пятен. Известно, что в 1920-е – 1930-е годы он скитался по Европе, учился в Германии, работал во Франции, возможно, сотрудничал с советской разведкой, поменял советское гражданство на парагвайское, потом вернул советское. После войны жил в Ереване, где и умер в 1973 году. При такой биографии и в той исторической ситуации публикация исповедального романа под псевдонимом кажется разумной предосторожностью: автор придумал «писателя», который не связан с внешним миром политическими, общественными или другими обязательствами, а значит, волен говорить все что вздумается.

«В 1930 г. он покинул Германию и приехал в Турцию, где занимался преподаванием языков и даже литературной деятельностью. Им написана книжка под названием “Повесть с кокаином”, которая вышла в парижском эмигрантском издании “Дом книги”. Леви указывает, что это безобидная книжка, в ней не содержится ни одного слова, направленного против СССР, и вообще это его вынужденное произведение, написанное ради своего существования. Из имевших место бесед можно было бы сделать тот вывод, что Леви, видимо, продумал и осознал глубину совершенной им ошибки и старается загладить ее на практической работе».

Из справки советского генконсульства в Стамбуле

* * *

Владимир Набоков тоже стал автором одной литературной мистификации. Только причиной розыгрыша было не желание пошутить, а стремление поставить на место пристрастного недоброжелателя.

Дело в том, что Набоков (кстати, писавший в 30-е годы под псевдонимом Сирин) был очень нелюбим весьма авторитетным и почитаемым в среде парижской эмиграции литературоведом и критиком Г. Адамовичем. Последний не раз упрекал Сирина в холодности, нерусскости, механистичности, бездушии, встречал «в штыки» всего его новые стихи и начинания.

В какой-то момент Владимир Набоков решился на небольшую мистификацию: в 1939 в журнале «Современные записки» были опубликованы стихотворения «Поэты» (на смерть Владислава Ходасевича) и «К России» – за подписью Василия Шишкова.

Г. Адамович с большим энтузиазмом принял появление «таинственного нового поэта» и дал обоим стихотворениям чрезвычайно высокую оценку. По признанию самого Набокова, после этого он просто не мог прервать эту небольшую шутку и опубликовал рассказ, в котором описал свою вымышленную встречу с Шишковым (а также «застолбил» себе владение не менее мифической тетрадью его стихов, что позволяло публиковать его произведения и дальше).

Вот что писал Набоков о цели своей мистификации:

«Не могу удержаться, чтобы не объяснить причину этого скромного маскарада. В те годы я догадывался, почему проницательность влиятельнейшего зарубежного критика делалась до странности тусклой, когда он брался за мои стихи. Этот талантливый человек был известен тем, что личные чувства – соображения дружбы и расчет неприязни – руководили, увы, его пером. Мне показалось забавным испробовать на деле, будет ли он так же вяло отзываться о моих стихах, не зная, что они мои. При содействии двух редакторов «Современных записок», дорогих и совершенно незабвенных Фондаминского и Руднева, я прибегнул к этой маленькой хитрости, приписав мои стихи несуществующему Шишкову. Результат был блестящий. Критик восторженно отозвался о Шишкове в «Последних новостях» и чрезвычайно на меня обиделся, когда выяснилась правда».

* * *