Плющ

— Мы сотворили чудовище, — сказал Херб, и даже в тот момент стресса и крайнего удивления, мне пришло в голову, что он перечитал слишком много романов Энтони ЛаСкорбиа.

Роджер медленно двинулся по коридору. Мы все слышали шепот, друзья мои, и все чувствовали этот приветственный призыв, но все равно были готовы бежать оттуда сломя голову. Это было слишком ново, слишком странно.

Хотя в офисе всего один коридор, он делает небольшой зигзагообразный изгиб прямо посередине. Часть, проходящую рядом с офисами редакторов, мы называем «парадным коридором». За изгибом находятся комната, где хранится почтовая корреспонденция, каморка уборщика и подсобное помещение, куда, как предполагается, имеет доступ только персонал здания (хотя я подозреваю, что у Риддли есть ключ). Эта часть называется «задний коридор».

В парадном коридоре слева находятся три кабинета: Роджера, Билла и Херба. Справа стоит небольшой шкаф для канцелярских принадлежностей, в основном занятый нашим капризным ксероксом, затем мой офис, и, наконец, кабинет Сандры. Двери в офис Роджера, Билла были закрыты. Моя дверь, дверь Херба и дверь Сандры были открыты.

— Хера-се, — испуганно прошептал Херб. — Посмотри на ее дверь.

— Явно не Кул-Эйд[262], это я тебе точно говорю, — сказал Билл.

— И на ковре тоже, — добавил Роджер. Херб снова употребил слово на букву «Х», еще раз разбив его на два слога.

Я заметил, что на лозах плюща не было крови, и хотя мне не хотелось думать об этом слишком много, я полагаю, что знаю, почему. Наш приятель проголодался, и разве это не прекрасно? Сейчас его так много, так много новых аванпостов и колоний, что наши психические вибрации, вероятно, могут дать ему лишь немного пищи. Есть старая блюзовая песня эту тему. — Крупа — не бакалея, яйца не птица[263], - поется в припеве. По той же причине, дружественные мысли и поддержка редакторов — не…

Ну, это не кровь.

Но так ли это?

Роджер заглянул в кабинет Херба, а я — в свой. Мой офис выглядел вполне нормально, но я чертовски хорошо знал, что Карлос был там, и не только из-за шикарного дипломата, лежащего на столе. Я почти чувствовал его запах.

— В твоей каморке, Герберт, полный беспорядок, — сказал Билл ужасным голосом английского дворецкого. Возможно, это был его способ разрядить обстановку. — Я думаю, что кто-то здесь немного помочился в чашку с чаем.

Прежде чем развернуться к кабинету Сандры, Херб заглянул внутрь своего кабинета, увидел разрушения и пробормотал ругательство, которое прозвучало почти рассеянно. К тому времени у меня сложилась довольно четкая картина произошедшего. Здесь сошлись в битве два безумца, оба с обидами на разных редакторов «Зенит Хаус». Мне было все равно, как они вошли и кто из них прибыл первым, но мне было любопытно, насколько их прибытие не совпало по времени. Если бы они встретились в вестибюле и устроили там свою сумасшедшую разборку, то избавили бы нас от многих неприятностей. Только, наверное, Зенит хотел совсем другого. Помимо того, что Карлос, возможно, был в довольно большом долгу перед чем-то (или кем-то) в Великом Запределье, не стоило сбрасывать со счетов тот факт, что крупа — это не бакалея. Похоже, телепатические растения в этом не одиноки. Порой маленькие засранцы тоже голодают.

Конечно, тут есть над чем подумать.

— Роджер? — Спросил Херб. Он все еще стоял у своей двери, и ему было очень стыдно. Снова прозвучал робкий голос. — Она… ее ведь там не было, правда?

— Нет, — рассеянно ответил Роджер, — ты же знаешь, что нет. Сандра едет сюда из Кони-Айленда. Но наш друг из Сентрал-Фолс здесь был и сейчас он весь вышел.

Мы собрались вокруг двери и заглянули внутрь.

Карлос Детвейлер лежал лицом вниз в том, что Энтони ЛаСкорбия несомненно, наверняка назвал бы «ужасной лужей растекающейся крови». Задняя часть его пиджака была задрана вверх в форме палатки, и из нее торчал кончик ножа. Его руки были протянуты к столу. Его ноги, указывающие на дверь, были частично прикрыты тонкими зелеными бантиками плюща. Зенит действительно стащил с него один из мокасин и начал пробираться сквозь носок под ним. Может быть, в носке и была дырка, но почему-то я так не думаю. Потому что рядом валялись сломанные усики плюща, ну вы понимаете. Как будто оно пыталось вытащить его наружу, к основной массе растительности, но не смогло. Можно было почти почувствовать его голод. Страстное желание обладать его телом так же, как оно, несомненно, уже обладало телом генерала.

— Здесь, конечно же, и произошло главное сражение, — произнес Роджер все тем же отсутствующим тоном. Он увидел лежащего на полу «Друга на черный вечер», поднял его, понюхал маленькую дырочку наверху снаряда и поморщился. Его глаза тут же наполнились слезами.

— Если ты снова включишь сирену в этой штуке, я буду вынужден сделать тебя таким же мертвым, как и придурка у твоих ног, — сказал Билл.

— По-моему, батарейка села, — сказал Роджер, но при этом очень осторожно положил этот предмет на стол Сандры, стараясь не наступить на руку Детвейлера.