По грибы. Рассказы

Прошло недели три, мы успели забыть эту историю, но однажды я заметила в отверстии дупла какое-то движение. Подошла поближе – никого. Однако любопытство моё разгорелось, и я, набравшись терпения, встала напротив и замерла «столбом». Стояла так, не шелохнувшись, несколько минут и дождалась, чего хотела: в «окошке», появилась овальная, как яичко, беличья мордочка с большими миндалевидными глазами и торчащими вверх ушками с кисточками на концах. Белка увидела меня и мгновенно скрылась в глубине дупла. Я обрадовалась: наша белка вернулась! Но, как потом выяснилось, она никуда и не убегала.

Я заметила, что каждый день белка подолгу и внимательно оценивает обстановку из своего «окошка». Мы строили догадки и, стараясь её не беспокоить, обходили сосну стороной. После нескольких дней своих наблюдений белка, видимо, решила, что никакой опасности нет – всё спокойно, и однажды, среди дня, из дупла высунулась совсем миниатюрная головка: мы поняли – бельчонок! Судорожно цепляясь за кору и дрожа всем телом, крошечный зверек выкарабкался на ствол дерева. Распластавшись по сосне вниз головой и пушистым рыжим хвостиком кверху, он замер от страха перед ослепляющим пространством, развернувшимся вокруг. Сил у него хватило ненадолго, и он поспешил назад, в спасительную темноту родного гнезда, – первая прогулка оказалась совсем короткой. На следующий день история повторилась: бельчонок снова вылез наружу, он уже так не дрожал и отполз от дупла гораздо дальше, чем в первый раз. И тут мы заметили, что из окошка выглядывает еще одна мордашка. Второй бельчонок оказался трусоватым: он не стал целиком выбираться наружу, а только высунулся наполовину и быстро скрылся. На третий день мы уже с нетерпением ждали их выхода. Сначала резво появился совсем осмелевший первый бельчонок, за ним – второй, а потом (мы, затаив дыхание, стали считать) – третий… четвертый… пятый… шестой! Они расползлись по сосне, окружив дупло, и замерли, крепко вцепившись в кору. Пообвыкнув немного в таком положении и отойдя от «полуобморока», бельчата с видимым облегчением, по очереди, нырнули назад в гнездо. И только самый «опытный» еще некоторое время в одиночку изучал сосновый ствол со всех сторон, хотя далеко не забирался.

Бельчата крепли и смелели день ото дня. Скоро они уже все вместе шустро бегали по сосне вверх и вниз, шумно скребя по коре коготками; а потом выбрались и на верхние, раскидистые, ветви, по которым «летали», словно бабочки, вздымая кверху прозрачные, воздушные хвостики.

За всё время наших наблюдений мы ни разу не заметили, чтобы мама-белка помогала им осваиваться в окружающем пространстве, всему они постепенно учились сами.

За месяц мы привыкли к их беготне и уже не так часто обращали на них внимание; и бельчата как-то незаметно выросли, освоили ближний лес, а потом и совсем скрылись, перестали возвращаться в родной дом.

Жаль, но почему-то в последующие годы никто так и не поселился в этом дупле. Сначала мы грешили на то, что белки засорили его, и как-то собрались и почистили, воспользовавшись длинным проволочным крючком. Вытащили много сопревшей трухи и зеленую магазинную сетку из-под картошки – не помогло – дупло так и осталось пустующим.

Зимой, на досуге, я прочитала, что бельчата рождаются голыми и слепыми крошками массой около восьми граммов. Глаза они открывают только через месяц после рождения. За этот месяц они, питаясь материнским молоком, вырастают в крепких, покрытых шерсткой зверьков с пушистыми хвостиками, и их непреодолимо начинает тянуть из гнезда – знакомиться с окружающим миром.

Тогда-то я и поняла, что наша белка, натаскав овечьей шерсти в свое гнездо, не убежала от нас, как мы думали, а затаилась. Почти месяц, выкармливая своих детенышей, она вела себя настолько скрытно, что мы не догадывались о её присутствии в дупле, ни разу не засекли, как она выбирается наружу на собственную кормежку. А ей нужно было хорошо питаться, чтобы у нее было достаточно молока: кормить-то надо было шестерых бельчат. Она кормила и терпеливо скрывала своих детей до поры до времени: ждала, когда они, наконец, подрастут, прозреют, чтобы можно было выпустить их, живых и здоровых, на белый свет…

Маленький ужастик