По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России

Для всех без исключения граждан СССР продолжал действовать порожденный самодержавием институт полицейского паспортного режима. Государственная эксплуатация крестьян, существовавшая в старой России на казенных землях, получила новую жизнь в виде колхозного насилия. С целью усиления внеэкономического принуждения к труду был создан новый для России институт массового рабства (ГУЛАГ), устрашающие масштабы которого не имели прецедента в предшествующей истории России, а может быть, только в III династии Ура и подобных ей восточных режимах. Такое же «новаторство» проявилось и в политике порабощения и/или закрепощения интеллектуалов – в процессе создания «шарашек» и закрытых городов.

В сочетании этих двух революционных преобразований – отказе от частной эксплуатации при усилении государственной – русские азиаты действительно осуществили радикальный разворот России в сторону Азии. Идя навстречу «чаяниям народа», с которыми совпадали базовые установки коммунистической идеологии, они с невероятной силой навязали России чуждую ей до этого восточную традицию вышеупомянутой традиции уравнительной справедливости – киттум.

Благодаря этому большевики смогли провести самую масштабную в русской истории тотальную мобилизацию, преодолев отставание страны по многим направлениям, на которых московское наследие в его «не обновленном» виде ранее являлось тормозом. Речь идет, конечно же, в первую очередь, о рывке индустриализации и связанных с ним успехах в массовом образовании, здравоохранении, некоторых направлениях науки и освоении современных технологий.

Однако эта модель, в рамках которой только государство может быть активным двигателем прогресса, а общество по причине своего бесправия не может, имеет и обратную сторону, о которой уже говорилось выше. Когда исчерпывается потенциал тотальной мобилизации, начинается застой – явление, не знакомое Европейскому цивилизационному процессу.

Во время застоя государство, которое изначально формировалось в целях мобилизации, ослабевает и деградирует. Оно утрачивает экономическую динамику и проигрывает войны, как это было при Николае I и Брежневе.

При последнем, правда, появился такой «спасательный круг», как сибирские запасы нефти и газа. Они позволили продолжать застой, оставив все как есть и ничего не трогать. Без тотальной мобилизации, с одной стороны, и без европейских реформ – с другой. Для оправдания этого«курса» была придумана идеология «реального» или «развитого» социализма. Но рано или поздно застой всегда возвращает Российский цивилизационный процесс в состояние раскола, поскольку ставит ее перед выбором, КАК из него выходить:

• мобилизация или модернизация?

• начинать борьбу с Московским наследием или, наоборот, на него опираться?

При любом выборе цивилизационный раскол является препятствием в преодолении застоя. При проведении модернизации сопротивление Московского наследия осуществляется не только через протесты его охранителей. Более серьезной преградой является его присутствие в мозгах самих реформаторов. При этом то, чего они не делают, подчас бывает гораздо важнее того, что они делают.

Феномен неудачных реформ – это также один из «шифров» генетического кода нашей цивилизации. Силы инерции все время и со всех сторон толкают социум назад, постепенно приглушая те импульсы, которые побуждают реформаторов двигаться вперед.

Нарастающее таким образом сопротивление процессу модернизации делает ее реформы непоследовательными и тем самым обрекает ее на провал, который ставит под вопрос само существование государства. Оно может рухнуть, как это было в 1917 и 1991, либо погрузиться в новый застой, как это происходит сейчас, когда государство сохраняется только благодаря ликвидности своих сырьевых ресурсов.

Московское наследие в реформах 90-х

В конце 20 века Россия получила шанс повторить попытку европейской модернизации и осуществить ее более успешно, чем это происходило на рубеже 19-го и 20-го веков.

Причины, по которым этого не произошло, многократно обсуждались в публицистике и научной литературе. Остановимся только на тех из них, которые связаны с рудиментами московского наследия в российском социуме. А таких рудиментов в «русской реформе» было не меньше, чем за 70 лет до нее в «русской революции».

Самые главные из них – пренебрежение правом и справедливостью, весьма органично сочетающиеся с моделью «сильная власть – слабое общество» и возникающей на ее основе сверхконцентрации власти и собственности.

Несправедливость реформ 90-х является фактором, на который в качестве главного указывают даже либерально настроенные западные эксперты.