По колее «Особого пути». Цивилизационный процесс и модернизация в России

ПРАВДА путинского патриотизма заключается во все той же исключительности России, которая была стержнем идеологии как Московского, так и Советского государства. После распада СССР комплекс мессианского превосходства совсем не исчез, а подвергся «мутации», в результате чего произошла его «конверсия» в комплекс неполноценности. Его носители в элите и обществе по-прежнему считают, что русский народ является вместилищем абсолютной правды. Но, поскольку они понимают, что вокруг нас (и в значительной мере – внутри) в это наше мессианское превосходство уже никто не верит, постольку былое высокомерие по отношению к окружающему миру сменилось обидой и злобой на него. Это и есть комплекс неполноценности, который сегодня не случайно составляет основу путинской пропаганды: так как имеет достаточно сильный отклик в структурах массового бессознательного населения России.

Путинская ПРАВДА в том, что Запад является врагом, стремящимся к уничтожению нашей страны и оболганию нашей истории; поэтому государствообразующий русский народ должен сплотиться вокруг своего Лидера для противодействия этому. Историческую преемственность своей концепции ПРАВДЫ Путин сознательно подчеркнул, внедрив ее в свою Конституцию именно в таком словосочетании: «историческая правда». При этом «мостиками» к предшествующим версиям этой ПРАВДЫ являются в его Конституции вера в Бога и преемственность по отношению к СССР. Важнейшим элементом путинской концепции ПРАВДЫ является заимствованный у СССР, но при этом еще и гипертрофированный по сравнению с советскими временами, культ Победы.

Прямым трансфером из старой Московии является еще один «мобилизатор» народных масс – православная вера и ее монопольный носитель – Русская Православная Церковь. Она реанимирована прямо в том нетронутом виде, в котором была сформирована в 16 веке как прислужница самодержавия, получающая за свои услуги не только мирские материальные блага (стяжательство), но и огромное влияние на государство, противоречащее конституционному принципу отделения последнего от церкви.

Таким образом, идеологическая эволюция Путина, финалом которой является середина десятых годов, заключалась в следующем: все, что в его «идейном багаже» имело отношение к сценарию европейской модернизации, последовательно вытеснялось элементами «имажинария» Московской Руси и Советского Союза. Типологическое сходство с такими фигурами, как Николай I, Александр III и Николай II здесь налицо, ведь эти самодержцы выстраивали свою «идеологическую линию в строгом соответствии с московскими канонами и, в отличие от своих предшественников в 18 – начале 20 века, не оглядываясь ни на какие западные веяния.

Подобно трем вышеперечисленным царям, Путин не просто опирается на Московское наследие, но и активно его эксплуатирует в стремлении полностью оправдать в глазах российского общества (легитимировать) то самое укрепленное им «экстрактивное» государство, при котором одна часть населения неизменно выигрывает, благодаря постоянному проигрышу другой.

При такой политике все основные параметры московской модели, не раз в прошлом порождавшие все новые и новые стагнации и революции, не только не демонтируются, но обозначаются все отчетливее.

В полном соответствии с московской моделью культ верховной ПРАВДЫ полностью подминает под себя идею верховенства права. Приоритет идеологии над законом не оставляет никаких шансов правовому государству. Как в Московские и Советские времена право играет роль инструмента, обслуживающего политическую волю государства и экономические интересы правящей элиты. Приниженное положение права выливается в полное отсутствие независимого суда.

Столь же привычным, как и само это обстоятельство, является и его следствие в виде массового бесправия населения, неизбежного элемента модели «сильная власть – слабое общество». Весьма интересно при этом, что перманентное урезание гражданских прав и свобод происходило в основном при полном безразличии не только населения, но и гражданского общества, которое «возбуждалось» только по отдельным поводам, таким как принятие особо одиозных законов (например, «закон Димы Яковлева») либо массовая фальсификация выборов.

Ситуация с правами собственности в путинской Московии более всего напоминает дореформенную Россию 19 века, когда неравенство в распределении этих прав праздновало свой триумф. Формальное равенство в этом вопросе обходится массой «экстрактивных» норм (либо, наоборот, пробелов, отсутствием норм), позволяющих государству и связанному с ним сильному собственнику игнорировать права слабого, а также прибирать его собственность к своим рукам. Такие явления, как «ночь длинных ковшей» в Москве, массовые сносы гаражей, программа «реновации», захват общественных земель и частных придомовых территорий под коммерческую застройку и т. д. и т. п. – все это только малая доля примеров узаконенного грабежа, с которым повседневно сталкиваются граждане России71.