Именно в такой «модернизированной» форме возрождается традиция частной эксплуатации, описанная выше как важнейшая составляющая Московского наследия. Такая эксплуатация в путинской России мимикрирует под формально-декларативное равенство прав собственности, однако de facto представляет собой изощренную систему законодательных и неформальных уловок по уводу максимально возможного числа активов из-под контроля граждан и перехода в распоряжение господствующей политической, чиновничьей и бизнес-элиты. Россия при Путине остается такой же непарламентской страной, какой она была при царях и генсеках. Наличие Государственной думы и Совета Федерации меняет в этом обстоятельстве не больше, чем система советов меняла во времена СССР.
Государственная эксплуатация в современной России не только не ослабла, но получила второе дыхание после непродолжительной паузы 90-х. Институт полицейского контроля в виде паспортного режима, сдерживающий свободу передвижения граждан России, продолжает усиливаться, в том числе благодаря современным средствам слежения, фиксации и обработки данных. Институт крепостничества получил продолжение не только в сохранении под видом «регистрации» института прописки, но и в фактическом закрепощении определенных профессиональных групп, зависящих от бюджета и работников крупных предприятий. Они являются политическими крепостными государства, обладающими правом голоса только формально – юридически, но не фактически. Мобилизационного потенциала этой системы больше не хватает для осуществления «рывка развития». Отсюда, однако, не вытекает, что мобилизационные мероприятия полностью отсутствуют. Они регулярно проводятся в качестве кампаний принудительного голосования политически зависимых контингентов работников, а также участия части из них в фальсификации результатов голосования. Все это, конечно, далеко не полный перечень рецидивов Московии в современной российской общественно- политической системе, но подробная инвентаризация не входит в задачу настоящего исследования.
В заключение необходимо вернуться к системообразующему институту, пронизывающему всю историю России, с Московии и до наших дней. Речь идет о самодержавии – ключевом институте и главном движущем факторе Московской цивилизации, обеспечивающей ее стабильное воспроизводство на протяжении последнего полутысячелетия.
Не ограниченное ни реальным парламентом, ни независимым судом, ни народным волеизъявлением, выраженным на референдуме либо иными способами, оно до последнего времени «спотыкалось» всего лишь об одно препятствие: слова Конституции об ограничении продолжительности президентства двумя сроками подряд. Как известно, в 2020 году это ограничение было фактически снято для действующего президента, что обеспечило ему перспективу пожизненного пребывания в этой должности.
Таким образом, возрождение Московии в том ее виде, который максимально возможен в современных условиях, устранило для одного конкретного человека последнее препятствие, которое стояло на пути абсолютной монархии – ограничение во времени.
Абсолютная гармония, возникшая к настоящему времени между идеологическим имажинарием президента и возглавляемым им общественным строем, омрачена одним неизбежным обстоятельством, напрямую вытекающим из цивилизационного процесса России. Дело в том, что стадия Постмосковии всегда имеет оборотную сторону в виде раскола социума. На данной стадии мобилизационный потенциал уже недостаточен для того, чтобы преодолеть этот раскол путем насилия над недовольными сложившимся постмосковским общественным порядком. А число недовольных неизбежно растет в связи с очевидной альтернативой этому порядку – европейскому пути развития.
Сценарии будущего