Читаем По ком звонит колокол (For Whom The Bell Tolls) полностью

"How many are you?" Robert Jordan asked.- Сколько вас здесь? - спросил Роберт Джордан.
"We are seven and there are two women."- Семеро и две женщины.
"Two?"-Две?
"Yes.-Да.
The mujer of Pablo."Еще mujer самого Пабло.
"And she?"- А где она?
"In the cave.- В пещере.
The girl can cook a little.Девушка стряпает плохо.
I said she cooks well to please her.Я похвалил, только чтобы доставить ей удовольствие.
But mostly she helps the _mujer_ of Pablo."Она больше помогает mujer Пабло.
"And how is she, the _mujer_ of Pablo?"- А какая она, эта mujer Пабло?
"Something barbarous," the gypsy grinned.- Ведьма, - усмехнулся цыган.
"Something very barbarous.- Настоящая ведьма.
If you think Pablo is ugly you should see his woman.Если, по-твоему, Пабло урод, так ты посмотри на его женщину.
But brave.Зато смелая.
A hundred times braver than Pablo.Во сто раз смелее Пабло.
But something barbarous."Но уж ведьма - сил нет!
"Pablo was brave in the beginning," Anselmo said.- Пабло раньше тоже был смелый, - сказал Ансельмо.
"Pablo was something serious in the beginning."- Раньше он был настоящий человек, Пабло.
"He killed more people than the cholera," the gypsy said.- Он столько народу убил, больше, чем холера, -сказал цыган.
"At the start of the movement, Pablo killed more people than the typhoid fever."- В начале войны Пабло убил больше народу, чем тиф.
"But since a long time he is _muy flojo_," Anselmo said.-Но он уже давно сделался muy flojo, - сказал Ансельмо.
"He is very flaccid.- Совсем сдал.
He is very much afraid to die."Смерти боится.
"It is possible that it is because he has killed so many at the beginning," the gypsy said philosophically.- Это, наверно, потому, что он стольких сам убил в начале войны, - философически заметил цыган.
"Pablo killed more than the bubonic plague."- Пабло убил больше народу, чем бубонная чума.
"That and the riches," Anselmo said.- Да, и к тому же разбогател, - сказал Ансельмо.
"Also he drinks very much.- И еще он пьет.
Now he would like to retire like a _matador de toros_.Теперь он хотел бы уйти на покой, как matador de toros.
Like a bullfighter.Как матадор.
Перейти на страницу:

Все книги серии Хемингуэй, Эрнест. Романы

Прощай, оружие!
Прощай, оружие!

После окончания учебы в 1917 г. Хемингуэй хотел вступить в армию, чтобы участвовать в первой мировой войне, однако из-за травмы глаза призван не был и вместо этого в 1917–1918 гг. работал корреспондентом в канзасской газете «Star». Шесть месяцев спустя он уезжает добровольцем в воюющую Европу и становится шофером американского отряда Красного Креста на итало-австрийском фронте, где в июле 1918 г. получает серьезное ранение в ногу, несмотря на которое сумел доставить раненого итальянского солдата в безопасное место. За воинскую доблесть Х. дважды награждался итальянскими орденами. Находясь на излечении в госпитале, Х. влюбляется в американскую сестру милосердия; через десять лет эта любовная история, а также военный опыт легли в основу его романа «Прощай, оружие» («A Farewell to Arms», 1929).Одна из самых удачных работ Хемингуэя, роман «Прощай, оружие!» – история любви на уровне отдельно взятых судеб, но также и повествование о поиске смысла и уверенности в мире.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Языкознание, иностранные языки

Похожие книги

Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах
Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах

Представленная книга является хрестоматией к курсу «История новой ивритской литературы» для русскоязычных студентов. Она содержит переводы произведений, написанных на иврите, которые, как правило, следуют в соответствии с хронологией их выхода в свет. Небольшая часть произведений печатается также на языке подлинника, чтобы дать возможность тем, кто изучает иврит, почувствовать их первоначальное обаяние. Это позволяет использовать книгу и в рамках преподавания иврита продвинутым учащимся.Художественные произведения и статьи сопровождаются пояснениями слов и понятий, которые могут оказаться неизвестными русскоязычному читателю. В конце книги особо объясняются исторические реалии еврейской жизни и культуры, упоминаемые в произведениях более одного раза. Там же помещены именной указатель и библиография русских переводов ивритской художественной литературы.

Авраам Шлионский , Амир Гильбоа , Михаил Наумович Лазарев , Ури Цви Гринберг , Шмуэль-Йосеф Агнон

Языкознание, иностранные языки
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя
История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Многие исторические построения о матриархате и патриархате, о семейном обустройстве родоплеменного периода в Европе нуждались в филологической (этимологической) проработке на достоверность. Это практически впервые делает О. Н. Трубачев в предлагаемой книге. Группа славянских терминов кровного и свойственного (по браку) родства помогает раскрыть социальные тайны того далекого времени. Их сравнительно-историческое исследование ведется на базе других языков индоевропейской семьи.Книга предназначена для историков, филологов, исследующих славянские древности, а также для аспирантов и студентов, изучающих тематические группы слов в курсе исторической лексикологии и истории литературных языков.~ ~ ~ ~ ~Для отображения некоторых символов данного текста (типа ятей и юсов, а также букв славянских и балтийских алфавитов) рекомендуется использовать unicode-шрифты: Arial, Times New Roman, Tahoma (но не Verdana), Consolas.

Олег Николаевич Трубачев

История / Языкознание, иностранные языки / Языкознание / Образование и наука