По милости короля. Роман о Генрихе VIII [litres]

Вскоре вокруг королевы собрался кружок дам, которые разделяли ее любовь к учению и горячим дискуссиям. Одной из них была юная жена Саффолка и пламенная сторонница реформ Кэтрин Уиллоуби, она держала спаниеля, которого шаловливо называла Гардинером. Гарри невольно улыбнулся, услышав, как та строго призывает своего пса к ноге.

Короля не беспокоило, что покои супруги могут стать прибежищем для радикалов и проповедников-реформистов, а ей нравилось поощрять самосовершенствование и благочестие. Когда бы Гарри ни пришел к ней, то неизменно заставал окружавших ее дам за каким-нибудь благочестивым занятием: они то читали что-нибудь нравоучительное, стремясь расширить свои знания, то сочиняли сами. Это подавало хороший пример, пусть и вызывало у консерваторов неуместное возмущение и всяческие подозрения.

Помимо этого, Кейт любила танцы и разделяла страсть Гарри к музыке. Королю очень нравилось сидеть в покоях супруги и, держа ее за руку, слушать итальянских музыкантов, которые служили в покоях королевы. Простые радости. Именно их должна приносить супругу хорошая жена.

Летом в Лондоне появилась чума, и Гарри издал распоряжение, запрещающее горожанам приближаться ко двору, а придворным – посещать Сити. Вскоре после свадьбы он взял Кейт и Марию в долгий охотничий тур по южным и западным областям Англии. Вернулись они лишь к осени, но чума все еще не утихла. К великой печали Гарри, она унесла жизнь Гольбейна. Посетив мастерскую художника в Уайтхолле, король увидел последнюю из заказанных им картин – огромное полотно, изображавшее, как он дарует хартию Лондонской гильдии цирюльников-хирургов, – и заплакал. Теперь эта работа останется недописанной. Как легко в те дни слезы наворачивались на глаза!

Гарри начал искать новых талантливых художников, хотя никто не смог бы заменить гениального Гольбейна. Лучшим из них стал одаренный уроженец Антверпена по имени Ганс Эворт, которому король поручил завершить не законченные Гольбейном работы. Кейт понравился Эворт, и она заказала у него миниатюрные портреты – свой и Гарри. Еще один ее портрет в полный рост написал другой последователь Гольбейна, мастер Джон.

Потом Гарри заманил в Англию, пообещав ему большое жалованье, голландца Гиллима Скротса. Творивший под влиянием искусства Франции и Италии, Скротс прославился тем, что выписывал мельчайшие детали костюмов своих моделей. Именно он создал самый необычный портрет шестилетнего принца Эдуарда.

Впервые увидев его, Гарри не мог скрыть удивления. Мальчик был изображен каким-то непропорциональным.

– Вашей милости не нравится? – осмелился спросить Скротс.

– Принц выглядит каким-то толстым, – ответил Гарри. – Вытянутым. – А потом он понял. – Это анаморфоза, ну конечно! – Король переместился в сторону и прищурил глаза, картина вошла в правильную перспективу. – И к тому же великолепная! Гольбейн написал так череп на портрете французских послов. Отлично сработано, Скротс! Я велю повесить этот портрет в Уайтхолле. Моим придворным он понравится!

О лучшей мачехе для своих детей Гарри не мог и мечтать. Кейт была добра к ним и поддерживала их всех, они быстро полюбили ее. С Марией, которая была всего на четыре года моложе ее, Кейт по-настоящему сдружилась.

– Я хочу снискать привязанность и других ваших детей, – сказала она Гарри перед свадьбой.

С тех пор Кейт приглашала всех троих ко двору, когда король позволял ей это, а в остальное время регулярно писала им, побуждая Эдуарда отвечать на латыни, которую тот быстро и успешно осваивал.

– А Елизавета написала мне по-итальянски! – радостно сообщила Кейт Гарри. – Я должна послать ей подарок. Она съела что-то нехорошее, девочку нужно подбодрить. А Эдуарду я отправлю немного денег, пусть потратит их на свои маленькие радости. И, Гарри, обязательно взгляните на костюмчики из темно-красного бархата и белого атласа, которые я заказала ему!

Гарри заулыбался и поцеловал ей руку.

Он любил всех своих детей, но Эдуард, драгоценный, долгожданный сын, естественно, был его фаворитом. Мальчик рос быстро – скоро он наденет штаны, – но Гарри переживал, что принц мелковат для своего возраста. Одно плечо у него было выше другого, он страдал близорукостью, но в целом отличался приятной наружностью: имел светлые волосы, серые глаза, лицо как у эльфа и прямой, решительный отцовский взгляд. Во время недавнего визита к сыну Гарри с гордостью отметил, что мальчик уже копирует его манеры и позу – гордо встает, расставив ноги и положив одну руку на рукоять кинжала.

– Ваша милость, мы постоянно внушаем принцу, что он должен оправдать ваши добрые надежды, – не раз заверяла короля леди Брайан.

Может быть, поэтому Эдуард так благоговел перед ним. Однажды Гарри и Кейт приехали к принцу в замок Хартфорд, и король подарил сыну кое-какие драгоценности из упраздненных монастырей. Лицо Эдуарда осветилось радостью.

– Мой достойнейший отец, я благодарю вас за эти чудесные подарки, которые выражают вашу большую любовь ко мне. Если бы вы не любили меня, то не дали бы мне эти вещи.