По велению Чингисхана

Хоть и не считался Алахыс-Хоро-Тэгин сильным вождем, влияющим на жизнь Степи, но то, как он наладил разведку, вызывало восторг и уважение Тэмучина. Потому, когда уехали тангуты, ханы вызвали разведчиков и выяснили, что у тангутов уже вовсю развернута подготовка к войне: в ближних, граничащих с онгутами горах, скопилось невиданное войско, а еще несколько дней назад там гнездились непуганые птицы – улары и фазаны. Разведчики сказывали, что караваны навьюченных верблюдов беспрерывной вереницей тянутся к приграничным ущельям.

Разве этого недостаточно, чтоб понять общий замысел врага?

– Твои тревоги не были напрасными, друг-догор. Они устроили большой военный сбор и готовы выступить на меня…

– Так и на меня тоже! – напоминал тревожно Алахыс, словно боясь, что Тэмучин вдруг позабыл об их союзничестве. – Куда же нам бежать? Стоит мне пуститься в бега, как мои люди тут же разбредутся по степи… Или перебегут к тангутам! Давай строить оборону здесь!

Однако Тэмучин высказал уже принятое им решение.

– Я поступлю с ними так, как поступил некогда с найманами: я не стану дожидаться их выступления, а сам нападу на них. Пока их корова телится, наш теленок бычком станет. Скажи, какая их часть выступает на конях? – спросил он одного из разведчиков.

– Одна пятая часть, – уверенно ответил тот.

«Это хорошо… – подумал Тэмучин. – А у найманов было две пятых части…» Он спросил:

– Как выглядит их пешее войско?

– Их много больше, чем нас. Они покрыты щитами, как черепахи, и щетинятся копьями, как дикобразы! Если станут стеной, то ее и бревнами не прошибить, что говорить о простых стрелах?

«А это не твоего ума дело, мальчик… Нашим лукам нет равных в дальнобойности, а если еще и хороший попутный ветер да стрелять сверху вниз, то по два-три человека на одном вертеле будут запекаться!» – знал Тэмучин и снова спрашивал:

– Значит, их строй войска подобен китайскому?

– Да, мой хан!

– А ты был в их стране? Если был, расскажи, что они за люди?

– Народ молится разным Богам Тэнгри – Отцу, Мухаммеду, Будде. Есть и христиане… Скажу вам еще, что когда мертвого несут из дома туда, где его станут сжигать, то по дороге родные его строят деревянный дом, покрывают тот дом шелковыми и золотыми тканями и несут мертвецу архи и еду – чтоб и на том свете мертвецу были почет и уважение… – сбивчиво рассказывал разведчик, пораженный увиденным. – А иной раз покойника не сжигают и держат в доме то неделю, то месяц, а то и полгода, и пока колдун не скажет, что можно сжигать… все лежит он в ящике из досок толщиною в ладонь и даже не воняет под тряпками, которые пропитаны какими-то благовониями…

– Перестань, а? – жалобно попросил разведчика Алахыс. – Этот покойник имеет отношение к завтрашней войне?.. Как бы нам самим покойниками не стать и не завонять на радость стервятникам!..

Тэмучин, успокаивая их, засмеялся и сказал:

– Эх, Алахыс, добрый мой друг! Не сей-ка ты панику! Тангуты – богатейшее племя: знаешь, сколько ушей и глаз следят за нами? Потому даже тебе пока я не скажу о своем плане, но прошу верить мне: мы их повернем, рассеем и покараем за подлость! – И махнул разведчику: – Иди, друг. Ты хорошо знаешь свое дело… Я тебя не забуду!

Алахыс молча следил за Тэмучином настороженными, ждущими глазами. А Тэмучин уже тосковал по своим тойонам, по ставке, где каждое утро начинается мысленным озарением, где каждый вдохновенно ищет какой-нибудь новый военный маневр и жаждет применить его в деле.

– Ты не доверяешь мне? – спросил наконец Алахыс.

– Я не доверяю своих замыслов даже горному валуну, пока не придет время… Вот если бы можно было вызвать сюда моих тойонов! Но если они сразу все поднимутся в путь, то разведчики тангутов заподозрят, что планы их военачальников открыты! Давай-ка придумаем хорошую уловку, Алахыс, чтобы их завидущие глаза видели только то, что мы им покажем…

– Покажем, – повторил Алахыс за Тэмучином, но все выражение его лица и движения глаз на этом лице говорили о сильном беспокойстве, о горячечном пребывании мыслей и гнетущей раздвоенности между желаемым и действительным.