По велению Чингисхана

– Ты поступил правильно. Самое дорогое для человека в этом мире, что останется после него – это его доброе имя, – сказал Кехсэй-Сабарах; и вдумчиво продолжал: – Но ты учти еще и другое: может статься, что он намеренно ставил так вопрос о гур хане, чтобы оттянуть дело о прямом союзничестве, притормозить его, иметь хоть какой-то видимый предлог для этого… А весьма благосклонной встречей со мной, допустим, прикрыть свое нежелание союза. Набрались они там арабских тонкостей, считают искусниками себя… Но жизнь куда сложней хитростей человеческих и требует дела, а не хитросплетений праздного ума. Чем выше забираешься по лестнице власти, чем сильнее становишься, тем больше судьбы стран и людей становятся зависимы от твоего решения… И если вы сейчас не найдете общего языка с султаном и не заключите союз, Чингисхана ничто не остановит…

– Это только сказать просто: «найдите общий язык»… Но как, если он не хочет? – гневно процедил сквозь зубы Кучулук. – Как его убедишь?

– Я сделал, сколько мог. А теперь надо бы встретиться вам самим… Обязательно надо, непременно! Много о чем могут говорить правитель с правителем. Не надо ограничиваться чем-то одним, попробуй другими путями идти к его разуму. Приготовь заранее уступки, выгодные предложения. На худой конец, согласись даже на помощь против Багдада – но только после того, как отобьем монголов… Ищи, советуйся с гур ханом, его мудрость еще не исчерпана.

– Хорошо… – Кучулук закусил губу, долго молчал, затем спросил: – Ну, а ты что намерен делать?

– Хочу пока вернуться к себе домой.

– Останься хоть ненадолго, много о чем мне нужно с тобой посоветоваться.

– Лучше не надо… Любое окружение бывает ревниво, не понравится им…

– Ну, нет! Я их быстро на место поставлю! Уже поставил.

– Не болтай ерунды… – позволил себе рассердиться Кехсэй-Сабарах. – Ни один правитель не управляет страной без своего окружения. Не ссорься с ними, лучше учись поворачивать их и поодиночке, и всех вместе в том направлении, которое тебе нужно… Действуй осторожно, времена шаткие очень. Как бы ни был разгневан, раздосадован кем-то из них или чем-то, никогда не забывай, что даже самая малая твоя несправедливость, промашка может быть так раздута потом… Но несколько дней побуду.

– Хорошо…

Чувствовалось, как нелегко здесь Кучулуку, как одиноко ему в чужой пока стране. А станет она своей лишь тогда, когда у них с хотун появится наследник – законный, рода и крови гур хана… При расставании старик сделал вид, что не замечает, как от волнения отводит он глаза, катает молодые желваки. Не хочет его отпускать, бедный… Но что поделаешь, только так обретается самостоятельность, полная ответственность за всё, тобою сделанное. Да, тяжелая это ноша – быть сегуном войска великой страны и в то же время – еще не законным правителем ее… И все-таки старик остался сейчас доволен своим воспитанником: заметно вырос умом, развился, нужда заставила думать, а не рубить сплеча. И прежний его крутой, необъезженный нрав как-то выровнялся, запряженный в громоздкую арбу государственных дел, стал сдержанней… Да, в этой упряжке резво не поскачешь. Тут надо упорно, день ото дня, год от года тащить, не упуская из виду главную дорогу, глядя вперед.

Глава восемнадцатая Аан Алтынай – ханская дочь

«Приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение», – гласит девятое правило Сунь-цзы.

Это означает: смиренными словами и поступками добейся того, чтобы твой противник проникся самомнением, излишней уверенностью в собственных силах и стал беспечным; тогда этим нужно воспользоваться и напасть на него.

«Если его силы свежи, утоми его», – гласит десятое правило Сунь-цзы.

Это положение может значить: когда у противника силы свежи, утоми его, измотай его всякими маневрами и, когда он обессилит, уничтожь его, т. е. может применяться непосредственно к единичному сражению. Можно понять этот совет и более широко – к войне в целом: если противник вообще силен, постарайся ослабить его и потом нападай на него, стратегически и тактически уже ослабленного».

Сунь-цзы, «Трактат о военном искусстве» (V в. до н. э.). Из книги Н.И. Конрада «Избранные труды» (ХХ в.)