По знакомым дорогам

Утром немцы заметили лодки, плывущие по Десне, всполошились и, конечно, прежде всего кинулись на пристань. А там, в сторожке, еще ночью, в тот час когда на посту стоял Чуденко, побывал со своими людьми Харченко. Гайдамаки спали. Подпольщики взяли столько лодок, сколько смогли, а остальные пустили по течению, как заранее условились. Гайдамаков, заткнув им рты, увезли с собой, но надо было окончательно сбить немцев с толку, поэтому Чуденко привязали к лавке и оставили в сторожке, по его просьбе «наградив» тремя синяками.

Когда прибежали немцы, он стонал. Объяснил: гайдамаки оказались изменниками, напали на него с какими-то людьми, избили, связали, а лодки пустили вниз по реке, перерубив всю привязь. Немцы, видевшие плывущие лодки, поверили; нам же только это и требовалось: место переправы было намечено выше по течению, и таким образом наш подпольщик отвлек немцев от партизан.

А Харченко доставил больше двух десятков лодок…

Но как поставить в лодку телегу? Придумали: сначала перевезли людей, затем связали по паре лодок и уложили на них заранее приготовленные помосты. Получилось нечто вроде парома. Ну, а лошади? Вплавь, конечно!

Все шло хорошо, но разве обходится такое большое дело без осложнений? Наверно, невозможно это. «Лошади не пошли в ночную реку. Как их ни заталкивали, они не поддавались, что тут было делать?

Выручил один старик из местных крестьян. Говорит:

— Стойте, хлопцы., Давайте я сяду в лодку, возьму одного коня за повод и потяну за собой.

— А другие?

— Вяжите к его хвосту другого, а за ним третьего, по пять-семь штук. Поплывут, авось.

— Ты, старик, думаешь, что это гуси?

— Вяжите!

И ведь вышло по-стариковски! Все только ахнули. А кони оказались на том берегу. Иных пришлось подстегивать хворостинами, иных уговаривать: «Но, но, милый!». Одолели Десну…

Сейчас мы находились от нее в сорока — сорока пяти километрах. Для натренированных партизанских ног — расстояние на одну ночь. Лежала на пути речка Остер, неглубокая — по пояс, неширокая, но все же метров до тридцати, ручьем не назовешь, а особо запомнились ее берега. Торфяные, крутые. Когда шли сюда, переправу наладил партизан Сибирский, предложивший разгрузить телеги и переправлять их пустыми, я рассказывал об этом. Сейчас его не было, он погиб в Ново-Басанском лесу. Но ведь опыт остается. И торф, хоть и быстро разжижался под сапогами, ботинками и копытами, не остановил нас.

Путь держали к селу Максим, лежащему уже на правом берегу Десны. С левого хорошо видны хаты этого села. Высоко, на самой горе, стояла хата колхозника Артема Домашевского, с которым связали нас междуреченские партизаны. Отряд Збанацкого снова оказал нам большую помощь, на этот раз в переправе через Десну. Он сам переправлялся в том же районе, возвращаясь в междуречье, и по-хозяйски, гостеприимно, можно сказать, уступил нам право первыми сделать это.

Артем Домашевский и другие крестьяне, помогавшие партизанам, заранее затопили у берега лодки и баркасы, чтобы гитлеровцы не обнаружили их скопления. Теперь наши разведчики, посланные вперед, помогали достать и подготовить к переправе этот «флот».

Километрах в пяти от Десны, в селе Волчек, соединение перед рассветом сделало привал на завтрак. Расходовать свои продукты не пришлось: местные крестьянки с охотой кормили партизан, угощали горячей едой и радовались нам так, будто уже сама армия пришла. Сеял мелкий дождь, утро было пасмурное, солнце почти не проглядывало из-за облаков, а запомнилась эта короткая остановка в Волчке как солнечная, радостная. Настроение было особое и у партизан, и у крестьян.

Ушли на правый берег лодки с первыми партизанами, на баркасах, застланных досками, поплыли пушки и повозки с продовольствием и боеприпасами, вслед за ними переправлялись лошади. Труднее было с коровами, особенно с быками, дюжину которых, тяжелых, откормленных, мы недавно захватили в гитлеровском хозяйстве. Но и их загнали в воду, перетащили. Мейтин пока и слушать не хотел, но я думал о Днепре и понимал: недолго коровам и быкам оставаться нашими спутниками…

Почти все соединение было уже за рекой, когда меня изрядно напугал Артем. Приплывает на лодке и передает: тебя просят, чтобы быстрее переправлялся. Значит, там что-то серьезное! Прыгнул в лодку к Артему, поплыли. Хотя Артем работал веслами привычно, ухватисто, с силой, переплыть Десну — это не две и не три минуты. Встретил меня Каменский.

— Что, — спрашиваю, — за беда?

— Да нет, — говорит, — никакой беды, пойдемте скорее в хату, а то яичница остынет.