Под небом Аргентины

Играть в кинелу просто. Ставишь двадцать сентаво на девятку, надеясь, что она будет последней цифрой первой премии лотереи (а тираж разыгрывается ежедневно). Угадаешь — выигрываешь четыре песо. Если отгадаешь последние две цифры — получаешь восемь песо, последние три — двадцать четыре песо и т. д. Придуманы и другие комбинации для выманивания денег у людей: можно ставить на две последние цифры первых пяти премий; в комбинации, называемой "редоблона", требуется угадать последние две цифры пяти премий и две цифры первых двадцати премий. Поставив одно песо, в "редоблоне" можно выиграть тысячи песо, но шансы на выигрыш ничтожны. Потому-то кинела проста: никто не думает, что шансов на большой выигрыш так мало. Участники этой лотереи постепенно приходят в азарт в погоне за большим выигрышем; они увеличивают ставки и переходят к более сложным комбинациям, забывая, что шансы на успех убывают астрономически…

Видю перебрал в уме множество планов, чтобы примазаться к Наско, но ни один из них не подходил. Как жаль, что он не додумался раньше!..

— Тебе нелегко будет, Наско, — обронил он небрежно. — Для такой работы нужны опыт, умение.

— Спасибо за заботу, но я и сам умею ходить.

Трако повернулся к Видю и решительно проговорил:

— Я думаю, так будет лучше. Оставь его!

Он посмотрел на оживленную компанию, направлявшуюся к соседнему столу. Среди приодетых мужчин внимание привлекала красивая, стройная женщина с сияющим радостью лицом.

— Вон где истина, — Трако вздохнул. — Свежа, как бутон… Выпьем за молодость!

— Мне больше по душе новенький "форд". — улыбнулся Наско. — Пью за него!

Друзья Влада устраивали обед в честь его дня рождения. Иммигранты, оторванные от родной земли и близких, на чужой стороне стремились держаться одной семьей, с земляками делили радости и тревоги, находили в них опору в трудную минуту. Влада всегда окружали интеллигенты, мастеровые, люди, объединенные общими культурными интересами. Различные политические убеждения не мешали им относиться друг к другу с симпатией и уважением. Кроме того, все они были спаяны борьбой рабочих за лучшую жизнь. Часто они горячо спорили о чем-нибудь, но дружба от этого не страдала.

В этой компании просвещенных, знающих людей единственное исключение составлял Пепо по прозвищу Черный, муж Веты. О нем говорили разное, особенно упорные слухи ходили о его прошлом и о темных делишках, и в Берисо приносивших ему немалые доходы. Он не работал, куда-то исчезал по ночам, но деньги у него водились… Правда, он хвастался, что в игре ему страшно везет. Такого признания было бы достаточно, чтобы выбросить его из компании, но что бы они все делали без Веты? Двадцатипятилетняя жена Пепо, стройная, с миловидным лицом, всегда оживленным то грустной, то кокетливой улыбкой, была умной и интересной собеседницей. Она умела направлять разговор и создавать хорошее настроение.

— Когда Вета с нами, мы как одна дружная семья, — как-то выразил общее мнение Бончо-сапожник.

— Да, — добавил шутник Штерю, — с Ветой мы забываем, что все мы потерпели кораблекрушение и выброшены на остров, окруженный акулами и населенный гиенами.

— Если бы не Вета, мы бы походили на сборище ночных сов и филинов, — заключил Иван по прозвищу Учитель.

И вправду, общество Веты порождало у одиноких мужчин чистые и теплые чувства. Каждый из них любил ее. Но с первых же дней знакомства она сумела воздвигнуть преграду между собой и ними. Постепенно чувство, могущее перерасти в страсть и привести к вражде, перешло в дружбу. Но не так было с Владом.

Сейчас, сидя напротив, Влад упивался звуками ее теплого ласкающего голоса, следил за игрой ее мысли, восхищался ее находчивыми умными ответами. Как всегда в ее присутствии, им овладело странное спокойствие и душевное равновесие. Он катал пальцами хлебный шарик, слушая ее голос, а мыслями был далеко отсюда.

Когда он увидел Вету в первый раз? Год назад, а может и больше. Нет, ему кажется, он знает ее давным-давно!.

Он возвращался трамваем из Ла-Платы с митинга. Спина ныла от доставшегося ему от полицейского удара, он сжался в углу, стараясь не привлекать внимания, — вокруг было полно шпиков. Вдруг чей-то голос, заговоривший на милом его сердцу родном языке, заставил его прислушаться.

— Куда ты потащил меня, Пепо? Придет когда-нибудь конец моим мукам?

— Не беспокойся, жена, здесь мы устроимся чудесно.

— Свою-то жизнь ты устроишь, как тебе нравится. А вот я.

Женщина не договорила. В ее словах звучали боль и отчаяние смирившегося со своей участью человека. Влад не обернулся, чтобы рассмотреть ее. В конце концов, какое ему дело, стара она или молода, красива или уродлива. Но как взволновал его голос незнакомки! Он навеял воспоминание о чем-то удивительно хорошем, давно знакомом и страстно желанном. Через две остановки трамвай почти опустел. В вагоне оставалось несколько знакомых рабочих из Берисо. Влад решил подсесть к болгарам и заговорить с ними.