Под осенней звездой (пер. Благовещенская)

Какъ мн было досадно, что я говорилъ слишкомъ много, и что я не понялъ ея желанія! Я ршилъ показать ей, что понялъ ея урокъ. Да къ тому же я вдь былъ влюбленъ во фрёкенъ Елизавету, ни въ кого другого, а фрёкенъ Елизавета не капризничала и была такъ же красива, какъ и та, другая, — нтъ, въ тысячу разъ красиве! Я ршилъ поступить въ работники къ ея отцу. А пока я принялъ за правило, когда барыня обращалась ко мн смотрть сперва на Фалькенберга, а потомъ на нее, и не отвчать, какъ если бы я боялся, что не мой чередъ говорить. Мн кажется, что мое поведеніе задло ее немножко, и она даже сказала разъ со смущенной улыбкой:

— Да, голубчикъ, это я васъ спрашиваю.

О, эта улыбка и эти слова… Мое сердце радостно забилось, я началъ рубить со всей силой, которая развилась у меня отъ упражненія, и мой топоръ глубоко впивался въ дерево. Работа кипла. До меня отъ времени до времени доносились обрывки разговора.

— Я буду имъ пть сегодня вечеромъ, — сказалъ Фалькенбергъ, когда мы остались одни.

Насталъ вечеръ.

Я стоялъ на двор и разговаривалъ съ капитаномъ. Намъ оставалось работы въ лсу дня на три, на четыре.

— Куда вы потомъ отправляетесь?

— На полотно желзной дороги.

— Быть можетъ, вы понадобитесь мн еще здсь, — сказалъ капитанъ. — Я хочу улучшить дорогу, которая ведетъ къ шоссе, она слишкомъ круто спускается. Пойдемте, я вамъ покажу.

Онъ повелъ меня на южную сторону отъ главнаго строенія и сталъ показывать мсто рукой, хотя стало уже смеркаться.

— А когда будетъ готова дорога, да еще кое-что другое, то наступитъ и весна. А тамъ надо приняться и за водопроводъ. А кром того, вдь Петръ все еще боленъ; такъ продолжаться не можетъ, мн необходимо еще одного работника.

Вдругъ до насъ донеслось пніе Фалькенберга. Въ комнатахъ былъ огонь, Фалькенбергъ былъ тамъ и плъ подъ аккомпаниментъ рояля. Весь воздухъ наполнился прекрасными звуками этого удивительнаго голоса, и невольно по мн пробжала дрожь.

Капитанъ вздрогнулъ и посмотрлъ на окна.

— А впрочемъ, — сказалъ онъ вдругъ, — пожалуй, лучше и съ дорогой подождать до весны. На сколько дней осталось вамъ еще работы въ лсу, сказали вы?

— Три-четыре дня.

— Хорошо, на томъ мы и поршимъ: дня три-четыре и затмъ конецъ на этотъ разъ.

Какое быстрое и странное ршеніе, — подумалъ я. Я сказалъ:

— Собственно, проведенію дороги зима не помшаетъ; напротивъ, зимой во многихъ отношеніяхъ даже лучше прокладывать дорогу. Надо взрывать камни, возить щебень.

— Я это отлично знаю, но… Да, а теперь я пойду послушать пніе.

И капитанъ ушелъ въ домъ.

Я подумалъ: Это онъ, конечно, сдлалъ изъ вжливости, онъ хотлъ сдлать видъ, что причастенъ къ приглашенію Фалькенберга къ комнаты. Но онъ, конечно, охотне остался бы поболтать со мной.

Какъ я былъ глупъ, и какъ я ошибался!

XXII

Моя пила была почти окончена, и я могъ составить ее и произнести пробу. На двор у мостика еще торчалъ высокій пень поваленной втромъ осины. Я прикрпилъ свой аппаратъ къ этому пню и сейчасъ же убдился, что пила пилитъ хорошо. Помалкивай, помалкивай! Скоро на твоей улиц будетъ праздникъ!

Къ сожалнію, я плохо зналъ теорію, я долженъ былъ все время проврять себя опытами, и это значительно замедляло мою работу. Вообще, я былъ принужденъ упроститъ систему моего аппарата, насколько это было возможно.

Это было какъ разъ въ воскресенье, когда я прикрпилъ свою машину къ осиновому пню. Новыя деревянныя части машины и свтлая сталь пилы такъ и сверкали на солнц. Вскор въ окошкахъ появились лица. а капитанъ вышелъ на дворъ. Онъ не отвтилъ мн на мой поклонъ, а шелъ впередъ, не отводя глазъ отъ машины.

— Ну, какъ она идетъ?

Я привелъ пилу въ движеніе.

— Посмотрите-ка, и вправду дло идетъ на ладъ.

Барыня и фрёкенъ Елизавета вышли на дворъ, вс служанки вышли, Фалькенбергъ вышелъ. Я пустилъ въ ходъ пилу. Помалкивай, помалкивай!

Капитанъ сказалъ:

— Не пойдетъ ли слишкомъ много времени на прикрпленіе пилы къ дереву?

— Часть времени выигрывается тмъ, что пилить значительно легче. При этой работ не приходится потть.

— Почему

— Потому что давленіе вбокъ производится пружиной. Вотъ это-то давленіе и утомляетъ главнымъ образомъ работниковъ.

— А остальное время?

— Я хочу совершенно уничтожить винтъ и на мсто него примнить тиски, которые требуютъ только одного нажатія. У тисковъ будетъ рядъ нарзокъ, такъ что ихъ можно будетъ накладывать на стволы различной толщины.

Я показалъ капитану рисунки этихъ тисковъ, которые я еще не усплъ сдлать.

Капитанъ самъ пустилъ въ ходъ пилу, чтобы испытать, какое напряженіе силъ она требуетъ. Онъ сказалъ:

— Еще вопросъ, — не будетъ ли слишкомъ тяжело таскать по лсу пилу, которая вдвое больше обыкновенной лсной пилы.

— Конечно, — подтвердилъ Фалькенбергъ. — Это надо еще посмотрть.

Вс посмотрли сперва на Фалькенберга, а потомъ на меня. Тогда я заговорилъ.

— Одинъ человкъ можетъ сдвинуть нагруженную телгу на колесахъ. А тутъ будутъ передвигать двое людей пилу, которая двигается на колесикахъ, вертящихся на хорошо смазанной стальной оси. Эту пилу будетъ гораздо легче передвигать съ мста на мсто, нежели старую; въ крайности даже одинъ человкъ справится съ ней.