Подержанные души

И почувствовала у себя на голове чью-то руку, оттолкнулась и осмотрела парня в оранжевом корсете.

– Чарли?

– Эй, детка, – произнес тот. И она снова, всхлипывая, потерялась где-то у него на груди. – Ай, ай, ай, – выговорил Чарли. – Я другой рукой шевельнуть не могу.

– У вас плечо вывихнуто, – сказал Мятник Свеж. – Просто попробуйте полежать спокойно. – Он повел головой в сторону Одри. – Она утверждает, что обряд излечит почти весь урон. Не спрашивайте как. Мы вас передадим на спасательный катер Береговой охраны, как и собирались. Они доставят вас в больницу.

– Береговая охрана приближается, – сказала Джейн. Она повернулась от рулевой колонки и посмотрела сверху вниз на Чарли. – Эй, братишка, с возвращением. Глянь, как ты подрос.

– Эгей, Джейн. – Он ухмыльнулся ей, затем повернул голову, стараясь разглядеть что-то у себя между ног. – А с ним как быть?

На корме лодки лежало бывшее крокодилье тело Чарли – халат у него весь промок от соленой воды, а утиные лапки подергивались, как будто его било током.

16. Новенький денек

Вообще-то Чарли был благодарен, что его оставили в больнице на выходные, пока врачи оценивали все травмы – в основном, казалось, из-за того, что никак не могли поверить, что не искалечился он больше, чем искалечился. Ему выпала неплохая возможность привыкнуть к тому, что он – кто-то другой.

– Мистер Салливэн, – произнес доктор Банерджи, прокручивая у себя в планшете историю болезни. – Мы проанализировали результаты компьютерной томографии всего тела – мы так часто делаем при подобных серьезных падениях, – и похоже, что сломанных костей у вас нет.

– Это же здорово, правда? – ответил Чарли, немного брызгаясь слюной. Он пока не очень привык к тому, как действует рот у Майка в сравнении с тем, как оно работало у крокодильчика. Все равно что впервые сесть за руль, после того как долго не водил машину, – но человеческие размеры Чарли осваивал быстро.

– Здорово. Однако поразительно – с учетом всего. Вам очень, очень повезло.

– Думаю, повезло бы мне, если б я не забыл проверить пряжку у себя на страховке.

– Так это был несчастный случай?

– Совершенно точно, – сказал Чарли. Он уже поговорил с психиатром, соцработником и двумя типами из Администрации моста, а также с парочкой парней из покрасочной бригады – он сделал вид, будто знает их.

– Мы не засекаем никаких повреждений внутренних органов от удара, и если не считать ушибов, которые быстро проходят, и вывихнутого плеча, с которым все будет хорошо после недели на перевязи, меня беспокоит лишь ваше психическое состояние. Физических признаков повреждения мозга у вас нет, хотя сотрясение произошло, но вот нас беспокоит ваша потеря памяти.

– Но я же помню кое-что, – ответил Чарли. – Например, все улицы на севере города могу назвать в обе стороны, а вот адреса своей квартиры не вспомню, даже если вы мне подскажете обе цифры номера и букву.

Врач кивнул, поставил в планшете какую-то галочку и прокрутил дальше.

– Кроме того, я проверил всю вашу медицинскую кар-ту, и там все вроде бы ясно за десять лет. Вам грыжу вырезали – и все.

– И все, – подтвердил Чарли.

– Так вы не попадали ни в какую крупную аварию за последние год-два? На мотоцикле?

– Да нет, не припомню. Я б, наверное, вспомнил, если б разбивался на мотоцикле. Или если б умел на нем ездить. А я умею ездить на мотоцикле?

– Не знаю, я просто спросил. Нам с вас брюки для мотокросса пришлось срезать. Томография показала следы довольно крупной аварии в последние два года. Сломаны оба бедра, пять смещенных позвонков, трещины в ребрах – все зажило прекрасно, но недавно.

Чарли покачал головой. Поначалу его держали в шейном ортезе, но после томографии этот корсет сняли.

– Думаю, я бы что-то подобное помнил.

Краем глаза он уловил движение – из-за дверного косяка выглядывала Одри.

– Ничего? – спросила она у врача.

– Ну, здравствуйте, сэр или мадам, – произнес Чарли. – Входите, пожалуйста.

– Я вас оставлю, – сказал врач, откланиваясь.

– Не смешно, – произнесла Одри.

– Что? Ты прическу сменила.

– От взмета я отказалась.

– Он тебя кем считает?

– Твоей подругой.

– Моей подругой или Майковой подругой?

– Очевидно, Майковой.

– Однако живешь ты со мной. Профурсетка!

Она нагнулась, схватила его за руку, смеясь, и принялась его целовать – а потом прекратила и отошла на шаг.

– Дичь какая, – произнесла она.

– Все хорошо, – сказал он. – Это же я. Ощущаю себя как я. Ну, вроде.

– Может, займет сколько-то, – произнесла она.

Заняло еще два дня, а потом она забрала его из больницы. Когда он сел на пассажирское место ее “хонды” и потянулся застегнуть ремень, она обняла его и поцеловала, крепко и долго, подпустив побольше языка, и не отрывалась, покуда оба они тяжело не засопели. А потом оттолкнула и потянулась к собственному ремню.

– Вот, – вымолвила она.

– Ух, – вымолвил он.

– У нас все будет прекрасно, – сказала она.

– Но дичь какая, а?

– Совершенная. – Она выжала сцепление и отвезла их через весь город в буддистский центр.