Подержанные души

Вихлявый Чарли сделал языком так, как это делал Чарли, – облизнулся. Чарли помнил, как сам учился есть зубами, предназначенными лишь для того, чтобы рвать добычу, а не жевать ее. В больнице же пришлось сознательно привыкать к тому, что у него опять есть – коренные зубы, а не глотать еду не жуя.

– Молодец, – произнес Чарли. – Теперь делай так языком, когда жуешь.

Вихлявый Чарли поделал, и сырная палочка медленно скрылась у него в пасти.

– Хорошо! В следующий раз снимем обертку, – произнес Чарли. – Хочешь еще сырную палочку? – И схватил с полки еще одну.

– Дай зыр, – произнес Вихлявый Чарли – очень влажно, очень царапуче, но очень отчетливо.

Чарли посмотрел на Одри.

– Он разговаривает. – Голос у него пресекся.

Та кивнула, улыбнувшись в кофейную чашку.

– Дай зыр, – произнес Вихлявый Чарли.

Чарли – живой в чужом теле, потерявший мать своего ребенка и любовь всей своей жизни, обретавший и продававший человечьи души, присутствовавший при сотнях кончин, кто сам умер и возродился, дважды, – закрыл холодильник, соскользнул на пол вдоль его дверцы, разворачивая моцареллу, и заплакал. Вихлявый Чарли, чем бы он, к чертовой матери, там ни оказался, был живым, и Чарли плакал от радости – от этой искорки жизни.

– Я знаю, можем для краткости звать его Вэ-Че, – произнесла Одри, делая вид, будто не обратила внимания, что мужчина, которого она, со всею очевидностью, любит, сидит на полу и всхлипывает. Она предоставляла ему толику притворной приватности.

– Зыр, – произнес Вихлявый Чарли, подскакивая на своих когтистых утиных лапах.

Чарли дал ему палочку, затем посмотрел на Одри со слезами на глазах:

– Поедем повидаемся с моей дочерью.

– За ключами схожу, – ответила Одри.

– Зыр чу, – произнес Вихлявый Чарли.

Понадобилось десять минут, чтоб из буддистского центра в Миссии доехать до Северного пляжа, и двадцать минут, чтобы найти место для парковки.

– Я добуду тебе разрешение, и ты сможешь парковаться в переулке, где я раньше оставлял фургон, – сказал Чарли.

– Здорово будет, когда стану приезжать в гости, – ответила Одри.

– Стой, что? Погоди.

Они топтались у парадной двери, рядом с витриной. Чарли позвонил, и они ждали, когда им откроют, потому что ключа у Чарли больше не было.

– Я не могу здесь жить, Чарли. Мне нужно быть в центре “Три драгоценности”. Это моя работа.

– Можешь туда ездить на встречи и занятия, – сказал он. – Я думал, ты поселишься тут с Софи и мной.

– Я должна быть там с Беличьим Народцем.

Чарли обнял ее и притянул поближе к себе.

– Нет. Я не спущу с тебя глаз.

Одри похлопала его по спине, чтобы отпустил, но он лишь прижал ее сильнее.

– Вы, ребята, собираетесь делом заняться или как? – раздался из динамика голос Джейн.

Чарли приподотпустил Одри и огляделся. В парадном теперь установили купольную камеру, которой тут не было, когда в доме жил он. Он посмотрел прямо в объектив.

– Нет, ты нам открыть можешь?

– Наверное, технически это не считается некрофилией, – произнесла Джейн.

– Пожалуйста, – сказал он.

Дверь зажужжала, они вошли и поднялись по лестнице. Джейн стояла в дверях квартиры, которая некогда была Чарлиной, – в трениках Калифорнийского университета в Беркли и толстовке Стэнфорда.

– Заваливайте.

– Софи здесь? – прошептал Чарли.

– В школе, – ответила Джейн.

– Кэсси?

– Центр йоги на нее разозлился за то, что позаимствовала у них спинодержатель без разрешения, поэтому ее теперь оставляют после занятий старые чакры выскребать.

– Ага, только чакры не что-то, – сказала Одри.

– Чем бы ни было, – ответила Джейн. – Потом она пробежит мимо школы и отведет Софи домой, поэтому можем поубивать час или около того.

– А ты почему не на работе?

– Я в банке служу. У нас банкоматы, которые почти все сами делают.

– Ты разве не ипотечными ссудами занимаешься?

– Ими, но у меня довольно высокая должность, по-этому на самом деле я не делаю ничего. Подписываю – бумажки и хожу на совещания. У меня есть помощник, который работает. Они меня даже не хватились. Сейчас я, кажется, играю в гольф с важными клиентами.

– А ты играешь в гольф?

– Не-а. Хочешь перебрать свои старые костюмы? Я многие ушила под себя, но до некоторых еще не добралась. На тебя должны сесть – выглядишь ты примерно так же, как прежний Чарли. Тебе нужно будет надеть что-то на похороны легавого, а этот парень Майк не смахивает на человека в костюме.

– Один у него был, – сказала Одри. – Довольно потасканный.

– Погоди, – произнес Чарли. – Откуда ты знаешь, что у него за одежда?

– Потому что я ездила к нему домой забрать ту оде-жду, которая сейчас на тебе.

Внезапно Чарли осознал, что он одет, – ощупал перед оксфордской рубашки, оглядел на себе джинсы, ботинки – нечто вроде спортивно-походных, из черной кожи.

– Я в одежде мертвеца?

Джейн глянула на Одри и пожала плечами, дескать: “Ну что тут поделаешь?” – и направилась в хозяйскую спальню, махнув им, чтобы шли за нею.

– Ты, похоже, как-то… ну, наверно, очень нормально с этим, – произнес Чарли.

Джейн развернулась к нему у двери в чулан.

– Скажи, а? Как ты сам вообще? Тебе удобно? Это дичь? – Она глянула за плечо Чарли. – Тебе-то самой дико? А вы, ребята, уже…