Поединок

Прозвучал гонг, и Маховик возвратился в угол после неудачно проведённого раунда — первый блин вышел комом. Хейвуд встретил его ободряющим шлепком мокрой губки по лицу. Ник и Дэйв растирали боксёра, похлопывали, тискали, разминали. Хейвуд лил ему в трусы холодную воду. Дрэйпер советовал, журил, убеждал, конструктивно критиковал, настраивал на борьбу, не надеясь, впрочем, не только на понимание, но и на то, что Маховик его слышит.

— Забываешь о преимуществе длинных рук. Ближний бой для тебя — гибель. Не давай ему входить в клинч, жёлтый ублюдок сломает тебе челюсть своей острой макушкой.

— Хуков надо побольше, сбоку бей! — горячился Хейвуд, не расставаясь с обмотанной лейкопластырем бутылкой с водой. — Пусть у него всё время звенит в ушах.

— Подходи с таким вот ударом, — показывал Дрэйпер. — И добавляй всем корпусом. Ты ему прямой левый, у него голова назад, а ты сразу заряжаешь правой. Не давай ему очухаться, молоти сериями. В промежутках расслабляйся, но не стой. Двигайся, перемещайся и работай, работай! Финт левой, а сам правой. Сдваивай, страивай удары. Финти, а как только он раскроется, пускай в ход правую. Не брезгай ударами по корпусу: пресс у Желтка закачен неважно.

— У него слабый живот, — поддакивал, скалясь, Хейвуд.

Ударил гонг, возвещающий о начале второго раунда.

Маховик поднялся. Хейвуд провёл ему под носом полотенцем, и парень поморщился от резкого запаха нашатыря. Они с Желтком выбежали навстречу друг другу.

Раунд начался ни шатко ни валко. Маховик-Влодарек пропустил два несильных удара, потом после финта удачно влепил Желтку-Сапару прямой в голову. Удар был хорош, с головы пошатнувшегося Абу Аби веером разлетелись водяные брызги — как в кино. Маховик нырком ушёл от контратаки соперника, и Желток врезался в канаты.

— Ближе! — орал из красного угла Акбар. — Навязывай ему ближний бой и круши прямыми в челюсть!

— Не опускайся на всю ступню! — поучал Желтка иссиня-чёрный Серджио Олива. — Танцуй, танцуй, гоняй его по рингу!

Желток ещё пару раз достал противника — тому мешала сковывающая его по рукам и ногам неопытность Влодарека. Ян терпел и обучался на ходу. Физические кондиции у него были отменные, но недоставало специальной техники, он работал «с листа».

Отступая и прикрываясь, Маховик не мог нанести встречный удар. Он не понимал, почему тренированное тело недостаточно хорошо слушается его, сделавшись каким-то чужим. Парень раздражался, свирепел и временами напоминал не искушённого боксера, а примитивного и безалаберного уличного драчуна. Что ж, в его спортивном «онтогенезе» была когда-то и такая «уличная» фаза, и сейчас это некстати вышло на свет.

Вышло Маховику-Влодареку боком.

Он попался: Абу Аби без подготовки ударил его правой в челюсть — неожиданно и сильно. Маховик буквально на долю секунды потерял сознание — такое случается, — и оказался на четвереньках. Виртль Сапар всё-таки на короткое мгновение поставил его раком. В пылу борьбы Маховик вскочил на ноги сразу, до начала отсчёта — легкомысленный поступок для опытного боксёра.

Дрэйпер в синем углу с досады выматерился, за гулом утопающих в табачном дыму трибун этого никто не услышал. Хейвуд охнул, поморщился и рефлекторно повторил движение подопечного, запоздало призвав его не спать.

Оттолкнув готового развить успех Желтка от оказавшегося в лёгком нокдауне Влодарека, судья невозмутимо вытер с перчаток звездобоя канифоль, которую тот успел собрать с брезента в унизительной позиции «партер». Несмотря на нокдаун, парень рвался в бой.

— Бокс!

Зря Влодарек поторопился, не использовав паузу для того, чтобы окончательно прийти в себя. Удары нащупывающего свою игру Желтка посыпались на звездобоя как из рога изобилия. Оглушённый, опустившийся с носков на всю ступню и покачивающийся на предательски подгибающихся ногах, Маховик-Влодарек раз за разом пропускал момент, когда в него попадала перчатка вошедшего в раж Сапара-Желтка, чувствуя только плачевные для себя результаты попаданий. Но держать и терпеть удары он умел — и выдержал, выстоял в свирепой молотилке, выйдя из неё с наименьшими потерями.

После проведения тридцатисекундной яростной серии нападающих ударов Желток подустал и отступил к канатам. Уже забывший о досадном нокдауне Маховик разозлился и бросился в ответную атаку. Тонко чувствуя дистанцию, он обрабатывал ненавидимое всеми фибрами души узкоглазое лицо, резко выбрасывая кулаки. Желток вынужден был закрыться, в глазах его промелькнул если не страх, то то усталость и, быть может, тоска.

Угловые Маховика были довольны тем, как парень работает на выгодной для себя длинной дистанции. К Дрэйперу и Хейвуду возвращалась уверенность, едва не покинувшая их после того, как Маховику расквасили нос, и особенно после нокдауна. Скаля все чудом сохранившиеся тридцать два жемчужных зуба, потеющий сильнее боксёров на ринге чернокожий Ник Хейвуд в знак поощрения поднял вверх большой палец. Удар гонга, возвещающий об окончании второго раунда, застал Маховика в очередной атаке.