Поединок

— Смерть в открытом космосе — не из мучительных, — заметил пилот. — Раз — и ты уже в Малибу!

— Выбрось за борт меня, — неожиданно для всех и тем более для себя предложил Влодарек так, словно пел с чужого голоса.

Бьянка посмотрела на звездобоя с пробуждающимся интересом.

— А это идея! — обрадованно апеллировала она к пилоту. — На кой чёрт сдался тебе этот урод? Он несёт такую несусветную чушь, будто уже целый год без перекуров торчит на «кислоте»! Он под «балдой», верно ведь?

— Хуже, детка, гораздо хуже!

— Слушай, ты, капитан старой каракатицы! — воззвал к пилоту Влодарек. — В твои сказки насчёт избыточной массы, якобы мешающей кораблю лечь на правильный курс и угрожающей его живучести, трудно поверить даже под хорошей «балдой»!

Мамблер бросил на звездобоя свирепый взгляд.

— Угомонись, засранец! — пригрозил он. — Знаешь же, что тебя не велено трогать до оглашения результатов хронома… — он прервался, поняв, что едва не сболтнул лишнего, и поправился: — до подведения итогов спецоперации… С каким наслаждением вышвырнул бы я за борт этого хвастунишку! — воскликнул он, завладевая вниманием девушки. — Но человек предполагает, а Б.О.Г. располагает… — Пилот всё-таки проговорился и прикусил язык.

Воцарилось неловкое молчание.

— Вот невезуха так невезуха! — потерянно проронил Мамблер. — Я предчувствовал, что волосатый урод изгадит мне всю малину!

Влодарек хотел напомнить пилоту, что тот связывал потенциальные неприятности не с законным пассажиром мужского пола, а с женщиной, но благоразумно промолчал.

— Неужели мне суждено погибнуть на космическом холоде? — грустно вымолвила Бьянка. В её прекрасных глазах проблеснула искорка надежды: — Давай выкинем за борт мою сумку, одежду, обувь, — ухватилась девушка за призрачную соломинку. — Выбрось в космос одежду и обувь пассажира, ещё какой-нибудь хлам… В конце концов ради спасения дамы и сам капитан мог бы избавиться от одежды и лишних вещей!

— Но не от заблуждений, — тихонько сказал Влодарек.

— Заткнись же наконец! — рявкнул на него Мамблер. — Не то я помогу тебе!

Бьянка вдруг беззвучно заплакала, закрывая лицо ладонями. Влодарек с внутренней иронической ухмылкой при возможно более нейтральном выражении лица с интересом ожидал развития событий. Ни о какой работе по заданию теперь не могло быть и речи.

Бьянка отняла ладони от лица и с мольбой посмотрела на пилота.

Мамблер не выдержал взгляда обречённой на смерть красавицы, заёрзал в кресле и уставился в стену.

— Десять минут до коррекции курса, — ни на кого не глядя, тусклым голосом объявил пилот.

— Хочешь, я пересплю с тобой? — использовала Бьянка последний козырь любой женщины.

Мамблер устало усмехнулся.

— Это по части пассажира, но он такого подарка пока не заслужил… Ты ведь прямым ходом из Калифорнии? — зачем-то уточнил пилот и, не дожидаясь ответа, обречённо махнул рукой: — «Травки» у тебя случайно не найдётся?

Бьянка перестала всхлипывать и приободрилась.

— Такие дела на самотёк не пускают. У меня всегда есть и «трава», и «крэк», и что-нибудь на третье — запас карман не тянет. Я прикупила «дурево» на Жулик-стрит — это Сансет-бульвар рядом с Беверли Хиллз, — когда нас возили на экскурсию к дому Ринго Старра.

— Забей мне косячок, — голосом страждущего и алчущего забвения мученика попросил Мамблер.

— Шесть секунд!

Бьянка порылась в сумке от «Селтаеба», достала всё необходимое и с поразительной ловкостью свернула две самокрутки с марихуаной — будто несколько месяцев стажировалась на Кубе по приглашению самого Фиделя Кастро, перенимая опыт у тамошних крутильщиц гаванских сигар.

Мамблер, с восхищением следивший за проворными пальчиками порочной Мисс Голландии, одобрительно хмыкнул. Он поднёс косяк к резко очерченным ноздрям, понюхал и довольно кивнул. Длительное время работая по «квадрату» Западного побережья США и особенно Южной Калифорнии, мигдоловец в целях углублённого изучения местной хронообстановки и подробной классификации психологических типов аборигенов давно уже заразился от туземцев одним из основных недомоганий пока ещё не «хроноинжектированного» двадцатого века, поэтому знал толк в переполняющих Калифорнию да и всю лицемерную Америку пороках.

— «Травка» высший сорт!

— А пассажиру свернуть косячок? — спросила Бьянка, доставая зажигалку.

— Ему нельзя, он на режиме.

Девушка чиркнула зажигалкой, прикурила, поднесла огоньку пилоту — и по капитанской рубке вкрадчиво заструился дурманящий дымок.

— Croovy![14] — выдохнула Бьянка, улетая от приставучей менеджерши, от «Селтаеба» и от Малибу в прекрасную страну Психоделию.

Мамблер тоже погрузился в наркотическую нирвану, напрочь позабыв об избыточной массе.

— Эй! — встревоженно окликнул новоявленного «торчка» Влодарек. — Ты опоздаешь с коррекцией курса. Истекли уже восемь минут из десяти!