Поединок

Влодарек безуспешно пытался осмыслить сказанное девушкой — сказанное, по-видимому, неспроста. «Может быть, Вуайер остался недоволен прежним наблюдателем-посредником, роль которого исполнял Мамблер, и передал его функции этой загадочной прелестнице? И, как обычно, произвёл замену с присущей ему тягой к дешёвым сценическим эффектам?» И Ян ещё энергичнее заскрипел мозгами в поисках ответа на мучившие его вопросы, но тут увидел, что в него летит дымящийся сигаретный окурок.

Окурок ударился в грудь звездобоя и упал ему на колени.

Ян вдруг ощутил себя стоящим на краю бездонной пропасти — но не во ржи, а по уши в дерьме.

Бьянка ван де Вельде смотрела на него с искренним сочувствием. Калейдоскопические картинки в её расширившихся на пол-лица и без того больших глазах сменяли друг друга с невиданной бвстротой.

— Что происхо… — начал было Влодарек, но его враз охрипший голос прервался на полуслове и растворился в упавшей на мир темноте — вместе со взыскующим ответа обладателем голоса.

* * *

Барбара Энн деликатно постучала в дверь туалета. Оттуда не доносилось ни звука. Она постучала снова, более настойчиво. Потом подёргала ручку и убедилась, что дверь заперта изнутри. Третья выбитая костяшками пальцев Барбары дробь была не деликатной и не настойчивой — требовательной. Требовательность обеспокоенной менеджерши осталась без ответа: открывать ей явно не собирались.

Вполголоса выругавшись сквозь зубы, Барбара достала ключ и, наплевав на чужое прайвэси, отперла замок и толкнула створку двери.

Пропахший «травкой» и ещё чёрт знает чем закуток автобусного туалета был абсолютно пуст.

This bird has flown (пташка упорхнула) — вместе с выигранным купальником.

* * *

Красные от бессонницы глаза Суприм-Д метали язвительные молнии, но съёжившемуся от страха Вуайеру чудилось, что в него кидают свежим калом — и каждый раз попадают в лицо.

— Жми «стоп-кадр»! — злобно скомандовал взбешённый Суприм-Д растерянно моргающему Хроноразводящему.

Вуайер вышел из столбняка и на автопилоте исполнил приказ. Слова застряли в горле экранного Влодарека, картинка на проекционном экране пеерестала мельтешить, замерла и сделалась не отличимой от мутноватой старинной фотографии — обычное качество для хроноскопа, пронизывающего насыщенную бесчисленными помехами толщу времени.

— Изволь объясниться, неряшливый друг мой! — потребовал Суприм-Д.

Вуайер затягивал с ответом — собирался с мыслями.

— Отрицательный результат — тоже результат, — наконец озвучил он весьма демагогическую преамбулу. — Полагаю, в четвёртый хронораунд уже во второй раз вмешиваются те же, кто пуга… кто надоедает вам искусственно созданным полтергейстом. Думаю, они не угрожают нам, просто дают знать о своём существовании. Так хищный зверь заявляет о себе обитателям джунглей, оглашая ночь грозным рыком.

— Джунгли времени — самые опасные из всех, — унимая гнев, сказал Суприм-Д. — Если ты не реализуешь свой сценарий, этот глупый Влодарек станет держать нас за клоунов.

— Уверен, всё будет в порядке, — в щенячьей суетливости пополам с жеребячьим оптимизмом заверил патрона Хроноразводящий.

— Кому ещё, кроме нас с тобой, известна концовка четвёртого хронораунда?

— Никому.

— Вот поэтому организаторы полтергейста пуг… надоедают нам вмешательством в текущий эпизод, — едва не повторив оговорку Вуайера, выдвинул Б.О.Г. свою парадоксальную версию. — Значит, так, смущённый друг мой, — чётко произнес он, глядя на застывшее в изумлении перекошенное лицо Влодарека на проекционном экране. — Делу время, потехе — час. Сколько раундов ты планировал для Сапара и Влодарека?

— Так, примерно, семь.

Суприм-Д задумчиво пожевал губами.

— Похоже, придётся ограничиться пятью — время не ждет. Надо провернуть намеченную хроноинжекцию не в седьмом, а в пятом раунде. Поменять раунды местами.

— Но заставить пока не известных нам устроителей полтергейста и прочих фокусов поверить в то, что эпизодов будет по-прежнему семь. А решающая хроноинжекция будет проведена в последнем, седьмом, раунде.

— Я рад, что мы понимаем друг друга, — кивнул остывающий Суприм-Д. — Через кого думаешь подкинуть дезинформацию?

— Через Мамблера, конечно, — отвечал счастливо избежавший жестоких репримандов изворотливый Хроноразводящий. — Женщин-то вы недолюбливаете.

— Хорошо. Вноси необходимые коррективы и отматывай хроноленту назад. И смотри не зарывайся!

— Слушаюсь, шеф! Слава Богу, ситуация пока находится под нашим контролем!

— Бога нет, набожный друг мой, — сузив злобные глазки, провещал Суприм-Д наставительно. — Есть я — Большой Одержимости Гуманоид.

3. Третья петля. Жестокое сердце