Поединок

В ответ раздался совершенно безумный басовитый смех, с ним контрапунктировал серебристый колокольчик Бьянки. Ян остро пожалел, что не попробовал убедить Мамблера разрешить засмолить косячок. Балдел бы сейчас за компанию (хоть и в сомнительной компании), а не мучился бы тревогами и страхами по поводу незаладившегося четвёртого раунда хрономатча.

— Я вас надул! — корчась от смеха, сообщил схвативший «балду» пилот. — Времени ещё сколько угодно. — Он поднялся и стал похож на идиота, который учится кататься на роликовых коньках среди стада носорогов. — Но время шутить не любит, ребята! — с умным видом возвестил он и безадресно погрозил пальцем. — Пришла пора сбросить излишки массы.

— Не мельтеши, — с блаженной улыбкой попросила пилота Бьянка. — Сядь, чувачок, не мешай ловить кайф.

Не слушая Бьянку, пилот подошёл к вделанному в переборку пульту.

— Иди сюда! — раскоординированным жестом поманил он Влодарека.

Ян подумал и подчинился.

— Мы стоим у пульта управления «торпедником», — начал просвещать звездобоя Мамблер. — Вот эта кнопка открывает внутренний люк. Этот рычажок контролирует выдвижение капсулы. Красный рычаг открывает внешний люк и одновременно приводит в действие катапульту… Просёк?

— Просёк, но я не смогу выбросить девушку за борт, — переходя на шёпот, наотрез отказался Ян и покосился на Бьянку — та вряд ли прислушивалась к разговору, оттягиваясь по полной программе. — Капитан ты, тебе и разгребать форс-мажорное дерьмо.

— Значит, ты не врубился, «пионер»,[15] — констатировал Мамблер и нажал кнопку привода внутреннего люка.

Послышалось шипение сжатого воздуха, крышка откинулась. Мамблер передвинул рычажок, из проёма выдвинулся гладкий металлический цилиндр. Пилот откинул непрозрачный фонарь, при этом вид у него был как у судебно-медицинского эксперта, открывающего крышку гроба с подлежащим эксгумации трупом. Он забрался в капсулу с ногами и стал шумно устраиваться. Его почти двухметровое тело с трудом поместилось на своеобразном гибриде смертного одра с прокрустовым ложем.

— Счастливо оставаться, «пионер»! — прозвучало из «торпедника» как из бочки. — Не позволяй девке двигать твою крышу, иначе тебя ожидает крупный стремак. Эта шмакодявка гонит туфту, она сама — туфта в гавайке и шортах… Въехал? Тогда захлопывай крышку!

Влодарек оглянулся на погружённую в свой обкуренный внутренний мир Бьянку и, поколебавшись, закрыл фонарь, мечтая лишь о скором «вызове на ковёр» к Вуайеру, который смог бы всё объяснить. Он нажал кнопку, капсула исчезла в открывшемся проёме, люк с шипением встал на место. Ян передвинул вниз большой рычаг. Зажглась красная лампочка, вскоре медленно, как светильники в кинотеатре, погаснувшая. Влодарек проделал необходимые манипуляции, и капсула снова оказалась в рубке. Откидывая фонарь, Ян желал остаться в дураках и мечтал быть осмеянным и освистанным за легковерие. Ничего этого не случилось: «торпедник» был пуст.

Вдруг Ян почувствовал на затылке взгляд девушки, и его окатила жаркая волна — так бывает с человеком, поскользнувшемся на обледенелом тротуаре. Не ожидая ничего хорошего, он медленно повернулся кругом.

Бьянка смотрела на звездобоя с презрительной усмешкой на коралловых ланитах. От её прежнего озорного вида не осталось и следа. Привычным движением она достала из сумки обыкновенную (без «травы») сигарету, зажгла её и снова устремила на звездобоя пристальный изучающий взгляд переливчатых калейдоскопических глаз.

Под этим взглядом, который можно сравнить с дистанционным оптическим детектором лжи, Влодареку сделалось неуютно. С трудом передвигая непослушные ноги, Ян добрался до кресла и в изнеможении рухнул на подушки.

— И что дальше? — совершенно трезвым голосом спросила Бьянка.

— А что дальше? — делая ударение на втором слове, тупо переспросил Влодарек и, покраснев как рак, вспомнил о порученном задании. — Извини, но мне приказано тебя соблазнить.

Бьянка улыбнулась: не оскорбительно — дружелюбно.

— Овладеть — пожалуйста, соблазнить — никогда.

Она вдруг легко вспорхнула с места и мягко, как кошка, устроилась на подлокотнике кресла Влодарека. Очень породистая кошка. И с опасными когтями-маникюром.

— Время — деньги, — зашептали её горячие губы прямо в ухо звездобоя — так поступают агентессы, не желающие доверять секреты «жучкам» и «клопам», повсюду расставляемым вездесущими космическими шпионами, в том числе и теми, кого за уши не оттащишь от хроноскопа. — Ты не поверишь, «пионер», каких колоссальных расходов требует даже едва заметный откат назад. И вообще, шутки с временем, как и шутки с женщинами, глупы и неприличны — заруби это себе на носу!

Бьянка вернулась в кресло, продолжая спокойно курить и изучающе поглядывая на сбитого с толка звездобоя.