Поэты пражского «Скита»

Полдень разгоняет утреннюю мглу.
Весеннему солнцу не вылезть выше.
             Я останавливаюсь на углу
             И стою так долго.
             Что можно было бы на меня
             Для разных кино наклеивать афиши:
                        «Волга, Волга»…
                        «История одного дня».
             «Сегодня — несравненная Лилиан Гиш».

— Итак, я стою и смотрю:

В полдень из всех дверей,
Как крысы, покидающие трюм
Тонущих кораблей, —
Люди, люди, идут и идут…
Пять… десять… пятнадцать минут…
В одинаковых костюмах, с одинаковой прической,
             С одинаковой усмешкой;
Тысячи людей — однофамильцы и тезки.
Тысячи монет — не орлы, а решки
Самой обыкновенной меди,
С одинаковыми мыслями об отдыхе и обеде.

                             Это — тысячи зеркал

             Повторяют то же изображенье:
                             Водоворот движенья
             Среди бетонных скал.

И в этом хаосе театральном,

Улыбаясь безличьем лица,
И я был таким же зеркальным,
Таким же отраженным — только контур
Мысли, не продуманный до конца,
Картограммой забытого белого фронта,
В картинной галерее десятой весны,
Где бродят на цыпочках в тихих залах
Такие легкие и испуганные сны…

             — А улица гремела и повторяла

             Все тот же образ, сухой и точный.
             И я оглядываюсь, ища источник,
                              Центр и ось
             Этих движущихся отображений,
             Как движет в испуге ветвями растений
             В гуще леса запутавшийся лось.

                              Это было похоже на цирковый трюк.

                              И я, разгадывая его, смотрю,
                              Как катятся ядра уличного грома.
             И средь них неподвижен только манекен
             В окне торгового дома…
Весенние люди болеют хрипкой,
             А он, из-за зеркальных стен,
             Улыбается розовой улыбкой
И смотрит, не мигая, прямо на солнце…

«Воля России». 1929. № 7

СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЕ КОРОЛИ

Голубела весна и по-летнему крепла.
Перейдя второпях нерешительный март.
Начинаясь, Мессина[73]

империй и пеплаКолебала расплывчатый желтый штандарт.

…И всегда, за барьером зеленых акаций,

Пухловатой рукой подрезая ростки,
Короли проплывали, как лед навигаций.
Ноздреватый от ветра, тепла и тоски.

               И покорно теряя дворцы и короны,

               Разводили ершей в деревенской глуши,
               Где на голых деревьях кричали вороны
               И дымились шершавые шалаши.

               Где рыжели, ржавея, осенние рощи,

               Как гербы на решетках дворцовых оград,
               Где, казалось, что жить — и грустнее, и проще,
               И еще невозможней — вернуться назад…

И когда, растрясясь на мужицкой телеге,

Привозил заговорщик помятый пакет —
               На всеподданнейшее — о побеге —
               Короли отвечали — «нет».

«Воля России». 1929. № 7

НА ПЕРИФЕРИИ