Поэзия народов СССР IV – XVIII веков

Лицо твое,— сказал бы перс,— второе солнце и луна.

Окутав шалью тонкий стан, ты золотом оплетена.

Художник выронил перо, рука виденьем сражена.

Встав, ты — как Рахш, а сев — затмишь блеск попугая, нежная.

Но не таков Саят-Нова, чтоб на песке воздвигнуть дом.

Чего ты хочешь от меня,— как в сердце вычитать твоем?

Ты вся — огонь, твой плащ — огонь, как воевать с таким огнем?

На ткань индийскую твою легла другая, нежная.

* * *

Угодливо, народный раб! Служить ступай, Саят-Нова!

Стяжать отличие царя не всяк мечтай, Саят-Нова!

И пусть подносят желчь тебе, ты сахар дай, Саят-Нова!

Но от камней свое стекло оберегай, Саят-Нова!

Тупицу в школу помести,— от розг не поумнеет он,

Покуда из него злой дух покорно не отвеет вон;

Кто черен, будет век таким, от мыла не белеет он;

Безродный в знать не лезь, кривуль не выпрямляй, Саят-Нова!

Когда б ты звезды сосчитал и знал число очей ночных,

Погубит злое дело — все: чти жития людей святых!

Слова спасителя — жемчуг, прекраснее лилей лесных,

И свиньям лал и жемчуга ты не бросай, Саят-Нова!

Там — радость свадьбы, там — печаль, там — пир и песнопенье — там,

Там — двое любящих в саду, в церквах богослуженье — там;

Коль волю духа ты творишь, не может быть и тленья — там:

Водой шумящей унесен, не унывай, Саят-Нова!

КАМАНЧА

Из всех людьми хваленых лир полней звучишь ты, каманча!

Кто низок, не иди на пир: пред ним молчишь ты, каманча!

Но к высшему стремись: весь мир, всех покоришь ты, каманча!

Тебя не уступлю я: мне — принадлежишь ты, каманча!

Ушко — серебряное будь, сверкай на голове — алмаз:

Рука — слоновой кости будь, на чреве — перламутр, что глаз;

Струна — из злата свита будь, резьбой пленяй, железо, нас;

Ты — бриллиант и лал! И суд,— всех посрамишь ты, каманча;

Смычок быть должен золочен, чтоб пышно оп блистал, звеня;

Певучий волос — быть сплетен из косм крылатого коня.

Тем, как бальзам, даришь ты сон, тех ты бодришь всю ночь, до дня:

Ты — золотой сосуд с вином, и всех пьянишь ты, каманча.

В ашуге две души с тобой: ему и чай и кофе есть;

Когда он утомлен игрой, на полке ты находишь честь,

Когда ж поет,— вновь пир горой, ты — празднеств и гуляний весть!

Собрав красавиц вкруг себя, их всех манишь ты, каманча!

Ты всем даешь веселый вид, с тобой опять здоров больной;

Чуть сладкий зов твой зазвучит, блажен, кто говорит с тобой.

Проси, да скажут: «Бог продлит — дни нас пленявшего игрой!»

Доколе жив Саят-Нова, что не узришь ты, каманча!

* * *

Меня и милую мою година та ж родила, знай,

И потому я вздох таю, а в сердце кровь застыла, знай,

Я днем и ночью слезы лью, а в грезах много пыла, знай,

Мой влажен глаз, язык сожжен, уста любовь спалила, знай.

Ах, сердце замерло в груди, утомлено борьбой оно,

око тускло, погляди, томится по одной оно,

Тьма перед мыслью впереди, лишь пение — со мной оно,

Но мне надежды в жизни нет, близка моя могила, знай.

Сожжен, изранен, я брожу, приюта нет родного мне,

Я острых слов не нахожу, но для чего и слово мне!

Тысячекратно я тужу: дано так много злого мне,

И мысль и память как в цепях, меня пучина скрыла, знай.

Но сердца траурен наряд, и кровь из глаз струится вновь.

Как тучи на море лежат, так жаждет грудь упиться вновь.

Лечить я рану сердца рад, но можно ль исцелиться вновь?

Так истекаю кровью я,— ах! — я отвергнут милой, знай!

Кто видит, говорит сейчас: «Ты гибнешь, ах! Саят-Нова!

Тебя встречать ли нам не раз, кровь на очах, Саят-Нова!

Иль лучшей девы, лучших глаз нет на пирах, Саят-Нова!

Вся жизнь прошла, как сон, плодов лоза не подарила,— знай!

* * *

Я — на чужбине соловей, а клетка золотая — ты!

Пройдешь, как по ковру царей, лицо мне попирая, ты!

Твои ланиты — роз алей, как образ дивный рая — ты!

Как шаха, я тебя молю; молчишь, не отвечая, ты!

О милая! Вошла ты в сад и взорами цветы палишь:

Твои глаза огонь струят, ты силой красоты палишь,

А я своим мученьям рад: сгораю я, а ты палншь...

Никто так стройно не ступал, как ходишь, всех сжигая, ты!

Причти меня к своим рабам! Что я твой раб, не скрою я!

Поставь меня к своим вратам: страдать в темнпце стою я!

Я жив иль мертв, не знаю сам, но болен лпшь тобою я!

Как море, как Араз, мечусь: причина, дорогая, ты!

Ты, с пятнышком лица, мила; кто видел, тот пленен тобой,

Хотя ты мной пренебрегла, но суд произнесен тобой.

Ты отвернулась, отошла, не выслушан мой стон тобой,

Хотя жизнь можешь даровать, как царь повелевая, ты.

Саят-Нова сказал в слезах: «Я слез не лью, пока могу,

Но буду выносить я страх и скорбь свою, пока могу.

Хочу быть славным на пирах, тебя пою, пока могу...

Когда б со мной, саз золотой, вошла на пир, сверкая, ты!»

* * *

Отраден голос твой, и речь приятна.

Бог — светоч твой в земпом просторе, прелесть.

Ты станом — лань, ты — белый сахар цветом,

Ты — золото в цветном узоре, прелесть!

Скажу — ты шелк, но ткань года погубят;

Скажу — ты тополь,— тополь людп срубят;

Скажу — ты лань,— про лань все песнп трубят.

Как петь? Слова со мной в раздоре, прелесть!

Скажу — цветок,— гора взрастила, скажут;

Скажу — алмаз,— земная жила, скажут;

Скажу — луна,— ночей светило, скажут.

Ты солнца свет таишь во взоре, прелесть!