Поэзия Золотой Орды

В шатре принимал донесения шах,
Победные вести звучали в ушах.

Средь сверстниц своих, краше тысячи лун,

Сияла красой его дочь Гульдурсун.

Прекраснейший с ней не сравню я цветок,

В душе ее — чувств лучезарных исток.

Она, кому ровни вовек не найду,

Гуляла в цветущем гаремном саду.

Сухейля в цепях мимо сада вели…

Душа Гульдурсун словно взмыла с земли.

Узнала любви притяженье душа,

Землей вокруг Солнца круженье верша[81].

Она полюбила, в мечтанье своем

Себя видя — розой, его — соловьем.

Но в тесном затворе не петь соловью,

На воле заводит он песню свою.

Он розу возлюбит, любви не тая,

Не станет и роза терзать соловья…

С подобными чувствами шахская дочь

Все думала: как же Сухейлю помочь?

Не только красива, еще и умна,

Снотворное в хлебе сокрыла она,

Чтоб хлеб этот страже тюремной отдать,

Чтоб юношу пленного вновь увидать.

*

К тюремщику тайно придя в ту же ночь,
Тот хлеб отдала ему шахская дочь.

Когда он уснул, заглянула в тюрьму —

Как яркое солнце, развеяла тьму.

Там пленник, цветком увядая во мгле,

Лежал без сознанья на голой земле.

В слезах Гульдурсун в подземелье сошла,

Коснулась рукой дорогого чела.

Очнулся Сухейль — не поверил глазам,

Подумал, что стал падишахом он сам:

Приснившейся пери сияющий лик

Пред ним ослепительной явью возник.

Щека горячо прижималась к щеке,

Общались глаза на одном языке.

Сказала Сухейлю его Гульдурсун:

«Я в жертву тебе свою жизнь принесу!»

«Я нищ пред тобой, — он сказал, — но и смерть

Бессильна на чувства оковы надеть.

Тебе я пожертвую душу и кровь!»

Случалась ли в мире такая любовь?

*