Погоня за матерью

- Знаешь, я должна кое в чем признаться.

- Прекрасно. А потом - я.

- Когда я это говорила, я на полном серьезе не собиралась с тобой флиртовать. Представляешь, какой я была дурехой!

- Нет, - решительно ответил я. - А впрочем, кто знает...

- Что? - грозно спросила Люси, и тут же рассмеялась. - Спасибо за откровенность. Хотя я и сама порой догадывалась, что могла бы быть поумнее. Например, ты только что спросил, не намекнул ли этот полицейский, каким образом они узнали, что я прибегла к услугам Ниро Вулфа... Так вот, будь я более сообразительной, я бы, наверно, сумела выведать у него это. Как ты считаешь?

- Нет, - покачал головой я. - Только не у Пэрли Стеббинса. Порой он испытывает затруднения, подбирая выражения, но зато всегда прекрасно знает, о чем умалчивать. - Я отпил "мартини". - Ну что ж, раз мы снова заговорили о деле, то давай, расставим все точки над "i". Ты остаешься нашей клиенткой, или я заблуждаюсь на сей счет?

- Остаюсь.

- И ты согласна рисковать?

- Да.

Она протянула мне руку, которую я мягко пожал. С такого же пожатия три недели назад и начались наши личные отношения. В тот вечер я несколько задержался у Люси, помогая ей выбрать четверых мужчин, к которым мы можем обратиться за помощью. Так вот, когда обыкновенное рукопожатие продолжается хоть на мгновение дольше положенного - это своего рода проверка. Если вы оба одновременно решаете, что с вас достаточно - прекрасно. Если же женщина отнимает руку первой, то смотрите в оба. Это означает, что её в вас что-то не устраивает. И - наоборот. В первый раз мы с Люси прервали рукопожатие одновременно. И сейчас - тоже.

- Хорошо, - сказал я. - Должен сказать, что положение весьма щекотливое. Впрочем, ты это не хуже меня знаешь. Задача твоя, хотя и проста, но требует стойкости и присутствия духа. Ты просто должна набрать в рот воды, и не отвечать ни какие вопросы, кто бы их ни задавал. Поняла?

- Да.

- Если тебя пригласят к окружному прокурору, ты имеешь полное право смело отклонить приглашение. Если тебя навестит Стеббинс или кто иной, можешь его впустить, а можешь и не впускать - это не важно. Главное ничего ему не говори и, Бога ради, не пытайся выведать хоть что-то у него. Что касается того, откуда легавые узнали про ребенка и про то, что ты обратилась к Ниро Вулфу, то сейчас это уже не имеет значения. Думаю, что напел им Мануэль Аптон, хотя мне ровным счетом наплевать на это. Если наводчик и в самом деле он, то тебя наверняка спросят про анонимные письма. Этот вопрос для нас с Ниро Вулфом один из самых каверзных, но он это предвидел. Соврал твоей бравой четверке, что письма покоятся в его сейфе. Если судья их затребует в официальном порядке, а Вулф ответит, что никаких анонимных писем у него нет, и не было, его могут обвинить в уничтожении вещдоков. Вот потеха будет... Не забыть бы только посмеяться.

- Арчи.

- Что?

- Еще каких-то полтора месяца назад я жила как у Христа за пазухой. Не было этого мальчика, не было тебя, да я даже представить не могла, что со мной может случиться... такое. Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать, да?

- Да. - Я взглянул на часы, залпом допил коктейль, поставил стакан на стол и встал. - Все, я потопал.

- Как, уже? Может, поужинаешь со мной?

- Не могу. Уже половина шестого. Пятьдесят шансов из ста, что в шесть или в начале седьмого к нам заявятся Стеббинс или инспектор Кремер. Я должен быть на месте.

Люси со вздохом поднялась с дивана.

- Что ж, значит, я буду помалкивать в тряпочку. - Чуть запрокинув голову, она посмотрела на меня. - А ты приходи позже и расскажи мне о вашей встрече. Благо отношения у нас с тобой деловые.

Не знаю даже, что меня рассмешило: её слова, тон или что-то еще. Как бы то ни было, но я сначала улыбнулся, а потом прыснул. Люси тоже рассмеялась. А ведь всего полчаса назад, скажи мне кто, что мы с Люси будем хохотать во все горло, я бы посмотрел на него как на сумасшедшего. Как бы то ни было, разговор наш прервался на хорошей ноте, и ушел я в приподнятом настроении.

Без двух минут шесть я отомкнул дверь своим ключом, заскочил на кухню, известил Фрица о своем приходе, затем прошел в кабинет. Даже самым опытным и знающим людям порой случается задавать совершенно ненужные вопросы. Не избежал этой участи и я, осведомившись у Фрица, не звонил ли кто. Во-первых, он и сам, не дожидаясь вопроса, сказал бы мне об этом, а во-вторых, ни Кремер, ни Стеббинс, за редким исключением, не утруждали себя телефонными звонками. Они просто сваливались на нас, как снег на голову, причем почти всегда в одиннадцать утра, либо в половину третьего, когда Вулф заканчивал обедать, либо в шесть. Расписание Вулфа они давно выучили назубок.

Когда я пересекал порог кабинета, послышалось жужжание спускающегося лифта. Вскоре появился Вулф. Обычно он направляется прямиком к своему письменному столу, устраивается в кресле и лишь потом спрашивает - голосом или глазами. Но на сей раз, он остановился посреди кабинета и рыкнул:

- Ну?