Пока дышу

Трой развернулся к нему всем телом, перекинув ногу через скамейку, и наклонился вперёд, упираясь в доски руками.

— Ого! Да ты сам — ходячая проблема, парень! Где руку потерял?

Денни почти растерялся от такого мгновенного натиска. Чуть не отшатнулся. Взял себя в руки и рассмеялся, тряхнув головой.

— Быстрый ты! Это всё поезд. Не мы одни его обнаружили, — он привычно потёр культю. — Хватило бы, наверное, на всех, но… У нашей машины прострелили колесо, пришлось обороняться. Я прикрывал девушек, пока не вернутся взрослые ребята — они на других машинах и тракторе первыми уехали. За рулём был Монти, Монти подстрелили. Из нас четверых только он умел водить машину, ему лет шестнадцать было, наверное. А меня ранили в руку. Пришлось с левой стрелять, я даже боли не чувствовал сначала. Только рана неудачная была, вот и решили, что лучше мне жить без руки, чем помереть от заражения крови. Всё равно она вряд ли восстановилась бы — кости в кашу превратились. Это давно было…

— Сколько тебе было? — тихо спросил Трой.

— Десять. Тогда здесь не было так спокойно…

— Верю. Тогда нигде, наверное, не было спокойно. Первая зима быстро объяснила всем, что в супермаркетах еда не растёт.

Денни хмыкнул:

— И топливо. И много чего ещё. Поезд мы отвоевали. Под домом огромный цокольный этаж — прежний хозяин фермы там бункер построил. Он всё ещё полон. И угля у нас всё ещё много. А раньше и амбар, — Денни оглянулся на высокую крышу в глубине двора, — тоже был битком забит. Вот после этого взрослые ребята и пожгли все окрестные фермы и ранчо. Чтобы вокруг пустыня была, чтоб не совался никто… Так что если ты решил, что мы тут ангелы в белом, то напрасно. Последние дни всем дорожку в рай перекрыли, — добавил он с горечью.

— Рай, ад… Не смеши меня. Мы уже в аду, ты не заметил? Персональный ад для горстки неудачников, которые задержались на этом свете.

Трой покрутил головой, словно искал, куда бы сплюнуть, но делать этого не стал. Вместо этого он снова положил руку на свой пистолет, как на якорь, который мог бы удержать его на месте, и продолжил говорить:

— Кровь, грязь. Вот что происходило в Последние дни там, где жил я. Нас были сотни — детей и подростков — в городе, полном трупов!

Он смотрел на Денни прямо, не отводя взгляд. Глаза горели, с лица отхлынула кровь, и бледность стала различима даже под загаром.

— Половина собралась в колледже. Другая половина — в спортивном центре за парком. И кое-кто прибился к парням из автомастерских Логана. Их было совсем немного, но они были достаточно взрослыми и оказались единственными, кто подбирал малышей… Три группы пару месяцев сходили с ума: грабили город, насиловали, убивали, пили и дрались между собой… Кто был поумнее, сбежали из этого ада. А я… — Трой опустил голову, — тогда я не убежал. Я побоялся. Не знал — куда. — Он повернул руки ладонями вверх и посмотрел на них с тоской. — Я ни о чём не думал. Просто хотел жить. И был как все. Как все те, кто злее, сильнее, умнее… как мне тогда казалось. А это, по большей части, было всего лишь отчаянием, теперь-то я понимаю. Я был даже злее и отчаяннее многих, иначе просто не уцелел бы. Я не знал, что это никогда не кончится. Что из обороняющегося я превращусь в нападающего, потом — в защитника, который снова будет убивать, обороняясь. Так что не говори мне про ангелов в белых одеждах и про рай с адом. Я не верю в чушь про доброго боженьку и злого дьявола, хотя мама и водила меня на воскресную службу. Бог заболел и умер первым, если он вообще существовал!

— Нам всем пришлось не сладко, — примирительным тоном прервал Денни повисшую в воздухе паузу. Спорить о теологии он не стал, полагая, что вера— дело сугубо личное, как и неверие. Настал момент сменить тему, а точнее — вернуться к тому, ради чего он и затеял весь разговор.

— Что ты высматривал там, на крыше?

Трой ухмыльнулся. Краски уже вернулись на его лицо. Денни отметил, что брать себя в руки парень умеет.

— Хотел убедиться, что ты и в самом деле такой болван, каким показался мне с первого взгляда. Вас тут можно брать тёпленькими, за пять минут. Такой эффектный забор, а у поля — дыры. Прямо из кукурузных зарослей и заползай — никто не увидит. Стоит водонапорка, а на ней никого нет, кто за окрестностями бы присмотрел. Ворота — настежь. Дорога заросла прямо до них.

Денни улыбнулся. Он не ошибся в этом парне. Вот только как уговорить его остаться? Проблема ведь именно в том, что Трой больше не желал быть защитником кого бы то ни было, а Денни мог предложить ему только это. Он вздохнул, подумав, что парень пытается убежать от самого себя… Денни тоже пытался, много раньше. Ничего не вышло. Он снова вздохнул и решился:

— Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Помоги организовать охрану фермы. Я не прошу тебя остаться — это было бы слишком. Уйдёшь, когда захочешь, но пока ты здесь, помоги нам?

Трой постукивал костяшками некрепко сжатого кулака по скамейке, задумчиво глядя на шумно возившихся перед верандой мальчишек Уилсонов.