Поклонники Сильвии

Женщина попыталась подманить несчастную тощую кошку, желая с ней подружиться и забрать ее домой, однако та, испугавшись, убежала в надворную постройку, в которой жила, оставляя зеленый след в покрытой белой росой траве. Погруженная в мысли и воспоминания, Сильвия поспешила обратно в город, но у ведшего на дорогу перелаза остановилась как вкопанная.

С другой стороны стоял какой-то человек, повернувшись спиной к утреннему солнцу; сперва Сильвия заметила лишь форму морского офицера, столь хорошо знакомую в те дни жителям Монксхэйвена.

Сильвия быстро проследовала мимо незнакомца, не глядя на него, хотя и почти коснулась его одежды. Впрочем, не прошла она и ярда – даже полуярда, – как ее сердце замерло, словно его поразило выстрелом.

– Сильвия! – произнес мужчина голосом, дрожавшим от радости и страстной любви. – Сильвия!

Она оглянулась; незнакомец немного повернулся, и теперь солнечный свет падал прямо на его лицо. Оно было бронзовым от загара, и из-за этого черты казались резче, однако это было то самое лицо, которое она в последний раз видела в лощине Хэйтерсбэнк три долгих года тому назад и не думала, что снова когда-нибудь увидит на этом свете.

Стоя совсем рядом с Сильвией, он нежно протянул к ней руки; трепеща, она двинулась к нему, точно влекомая прежней тягой, но, ощутив, как эти руки обняли ее, вздрогнула и, издав жалобный и пронзительный крик, закрыла лоб руками, словно пытаясь прогнать наваждение.

Затем она вновь подняла на него глаза, в которых он непременно прочел бы ее ужасную историю, если бы только мог.

Дважды Сильвия открывала рот, чтобы заговорить, и дважды ей не удавалось произнести ни слова из-за накатывавшего на нее невыразимого горя, которое топило слова в глубинах ее сердца.

Решив, что предстал перед ней слишком внезапно, он попытался утешить ее тихим, исполненным нежности шепотом и вновь страстным жестом протянул к ней руки. Однако, увидев это, Сильвия выставила вперед ладони, как будто пытаясь его оттолкнуть; издав невнятный, исполненный страдания стон, она вновь прижала руки ко лбу и, развернувшись, опрометью бросилась в сторону города в поисках защиты.

С минуту офицер стоял, ошеломленный ее поведением, однако затем решил, что его появление шокировало ее и ей нужно время, чтобы осознать нежданную радость. Он быстрым шагом последовал за Сильвией, не теряя ее из виду, но и не пытаясь догнать.

«Я напугал свою бедную возлюбленную», – думал он, стараясь с помощью этой мысли обуздать нетерпение и заставить себя идти медленнее; и все же он шел за ней на довольно близком расстоянии и ее обострившийся слух не мог не уловить звука знакомых шагов; в голове у Сильвии пронеслась безумная идея побежать к широкой глубокой реке и, бросившись в ее воды, положить конец охватившему ее безнадежному отчаянию. Эти принесенные утренним приливом воды навсегда укрыли бы ее от человеческих упреков и невыносимых горестей бытия.

Нельзя сказать, что заставило ее изменить решение, быть может, это была мысль о маленькой дочери или старой матери, а возможно, ее спас ангел Господень, ни одному смертному это неведомо, однако бежавшая по пристани Сильвия внезапно свернула к дому и влетела в открытую дверь.

Офицер, не перестававший все это время следовать за ней, вошел в тихую темную гостиную, где стоял накрытый к завтраку стол; после залитой солнцем улицы помещение показалось ему очень темным, и он сперва решил, что Сильви, не задерживаясь, прошла через гостиную и внутри никого нет; сбитый с толку, офицер стоял посреди комнаты, не слыша ни единого звука, кроме собственного сердцебиения; однако внезапный всхлип заставил его обернуться, и он увидел ее, сжавшуюся за дверью, закрывшую лицо руками и содрогавшуюся всем телом.

– Любимая моя! Дорогая! – произнес офицер; подойдя к Сильвии, он попытался поднять ее с пола и убрать ее руки от лица. – Я появился слишком внезапно. Это было очень неблагоразумно с моей стороны, но я так ждал этого момента и, увидев, как ты идешь по полю и проходишь мимо меня… И все же мне следовало быть более чутким и осторожным. Но позволь вновь взглянуть на твое прекрасное лицо.

Все это он шептал чарующим голосом, который Сильвия так страстно желала услышать наяву, но который, увы, являлся ей лишь во снах.

Она попыталась забиться дальше в угол, в тень, лишь бы ее не было видно.

Офицер заговорил снова, умоляя ее поднять лицо и сказать ему что-нибудь.

Но она лишь стонала.

– Сильвия! – произнес офицер: он решил сменить тактику, изобразить подозрение и обиду, надеясь, что это заставит ее заговорить. – Сильвия! Похоже, ты не рада наконец вновь меня увидеть. Я прибыл вчера поздно вечером, и моя первая мысль при пробуждении была о тебе – как и каждый день с тех пор, как мы расстались.

Сильвия убрала руки от лица, посеревшего, как у мертвой; от отчаяния ее глаза казались пустыми.

– Где ты был? – спросила она тихим хриплым голосом, словно слова застревали у нее в горле.