Поклонники Сильвии

Врач направился вниз, решив выяснить местонахождение Филипа; несчастное юное создание, чьим состоянием здоровья он никогда не был в полной мере удовлетворен с тех пор, как случилась лихорадка, находилось в состоянии крайней тревоги, а вскоре на Сильвию должен был обрушиться неизбежный удар. Мужу следовало находиться рядом с ней и поддерживать ее.

Войдя в магазин, доктор Морган обнаружил там лишь Эстер: Коулсон пошел домой – пообедать со своей заурядной супругой. Если его и встревожили внешний вид Филипа и его странное исчезновение, он явно сумел найти им объяснение.

Кроме Эстер в магазине был лишь мальчишка-помощник; в обеденное время в монксхэйвенские лавки покупатели захаживали редко. Подперев голову рукой, Эстер с замешательством и досадой размышляла о многом – обо всем том, на что указывало случившееся между Филипом и Сильвией прошедшим вечером; сегодня несчастный вид и рассеянность Филипа лишь подтвердили ее догадки. О, как легко Эстер сделала бы его счастливым! Более того, для нее это было бы величайшим счастьем – подчинить свои желания исполнению его воли. Как сторонней наблюдательнице ей казалось, что достичь абсолютного счастья в семейной жизни очень просто! Увы! Существование сил, делающих подобные радость и гармонию невозможными, зачастую едва ли осознают даже сами супруги, не говоря уже о людях посторонних. Впрочем, если эти силы поверхностны или имеют бытовую природу, они не могут серьезно навредить любви, благодаря которой жизнь становится райской.

Мысли об этом успокаивали встревоженный разум Эстер. Впрочем, как легко было бы ей преодолеть лабиринт, ведущий к счастью Филипа! И насколько трудной задачей это, похоже, было для женщины, которую он выбрал!

Из задумчивости ее вывел голос доктора Моргана.

– Значит, и Коулсон, и Хепберн оставили магазин на ваше попечение, Эстер, – сказал он. – Однако мне нужен именно Хепберн; его жена чрезвычайно встревожена. Вы не можете сказать, где он?

– Сильвия? Встревожена? Я с ней сегодня не виделась, но вчера вечером она выглядела просто прекрасно.

– Да-да, однако за двадцать четыре часа многое могло произойти. Ее мать умирает – возможно, уже умерла, – и супруг должен быть рядом с ней. Можете за ним послать?

– Я не знаю, где он, – ответила Эстер. – Он ушел отсюда совершенно неожиданно, когда в магазине было полно народу; я подумала, что он отправился к Джону Фостеру за деньгами, ведь им выплачивают значительные суммы. Сейчас пошлю туда.

Увы! Вернувшись, посыльный сообщил, что утром Филипа в банке не видели. Встревоженная Эстер, врач и Коулсон не оставляли попыток выяснить местонахождение Филипа, однако им удалось узнать лишь то, что Фиби, чистившая картошку к обеду, видела, как он прошел мимо кухонного окна, а двое подростков, игравших на пристани, вроде бы заметили его в компании моряков; впрочем, последние – если это вообще были моряки, о которых говорили мальчишки, – о Хепберне слыхом не слыхивали.

Еще до наступления вечера город бурлил из-за исчезновения Филипа. Еще до наступления вечера Белл Робсон обрела вечный покой. А Сильвия лежала все так же тихо и не плакала, словно события того дня и странное исчезновение мужа тревожили ее меньше, чем кого бы то ни было в Монксхэйвене.

Казалось, ее волновал лишь ребенок; Сильвия крепко прижимала малышку к себе, и доктор Морган велел не беспокоить их, надеясь, что близость к дочери заставит наконец политься желанные слезы из усталых, измученных бессонницей глаз Сильвии и немая боль уйдет.

Окружающие боялись, что она начнет расспрашивать о муже, чье отсутствие в столь горестный час должно было показаться ей странным. Прошла ночь, однако ничего не изменилось. Когда Сильвию попросили уйти в свою комнату, она подчинилась, не говоря ни слова; баюкая ребенка, она опустилась на первый попавшийся стул с таким тяжелым вздохом, словно даже это простое действие стоило ей огромных усилий. Все видели, что Сильвия устремляет взгляд на дверь всякий раз, когда та открывается, и принимали это за тревожное ожидание человека, которого никак не могли найти, хотя его искало чуть ли не полгорода.

Наступил вечер, и кому-то нужно было сказать Сильвии об исчезновении мужа; исполнить эту обязанность решил доктор Морган.

Он вошел в комнату Сильвии около девяти и обнаружил, что она держит на руках спящего ребенка; Сильвия была бледна как смерть, но по-прежнему тиха и, похоже, так ни разу и не заплакала; впрочем, она явно ловила каждый жест и звук, и врач предположил, что она знает больше, чем все думают.

– Что ж, миссис Хепберн, – произнес доктор Морган, стараясь говорить так бодро, как только мог, – я бы посоветовал вам пораньше лечь; полагаю, сегодня ваш муж домой не вернется. Вероятно, ему пришлось отправиться в поездку; думаю, Коулсон объяснит вам все лучше, чем я, однако до завтрашнего дня мистера Хепберна, скорее всего, не будет. Весьма прискорбно, что он отлучился в столь трудный час, и, уверен, вернувшись, он будет очень об этом сожалеть; мы же должны делать все, что в наших силах.