Поклонники Сильвии

– Вот именно! Я все время твержу матушке, что, коль нас у нее так много, она должна быть благодарна той, которая выскочит замуж быстрее всех.

– И кто же она? Которая из вас? – спросила Сильвия с легким нетерпением, видя, что новостью, скрывавшейся за всей этой болтовней, была свадьба.

– Которая? Конечно же я! – отозвалась Молли, расхохотавшись и слегка покраснев. – Я ведь не просто так уезжала. Подцепила себе муженька во время поездки… Будущего то есть.

– Чарли Кинрейда, – произнесла Сильвия с улыбкой; наконец-то она могла открыть секрет подруги, который так тщательно хранила.

– К черту Чарли Кинрейда! – ответила Молли, тряся головой. – Какой толк от мужа, который по полгода пропадает в море? Ха-ха! Мой муженек – ловкий торговец из Ньюкасла, держит магазин на набережной. Полагаю, я нашла себе весьма неплохую партию – чего и тебе желаю, Сильвия. Дело в том, – продолжила она, оборачиваясь к Белл Робсон, которая, по ее мнению, в большей степени была способна оценить выгодность упомянутой партии, чем Сильвия, – что хоть мистеру Брантону уже почти сорок, его ежегодный доход составляет двести фунтов; к тому же он хорошо выглядит для своих лет. А еще он добродушный малый со спокойным характером. По правде говоря, он уже был женат; но все его дети умерли, кроме одного; да я и люблю детей; буду кормить их и укладывать спать пораньше, чтобы не путались под ногами.

Миссис Робсон серьезным тоном пожелала Молли всего самого лучшего. А вот Сильвия молчала. Она была разочарована: реальность оказалась куда прозаичнее романа Молли с главным гарпунером, который она себе вообразила. Поняв мысли Сильвии куда лучше, чем та могла себе представить, ее подруга натянуто рассмеялась:

– Вижу, Сильвия, ты не рада. Напрасно, милая моя! Раз я не выхожу за Чарли, значит, он теперь свободен; вдобавок он не раз говорил мне о том, какой красоткой ты растешь.

Удача, выпавшая Молли, наполнила ее речь бесстрашием и независимостью, которые она прежде проявляла редко и уж точно не в присутствии миссис Робсон. Сильвию тон и манеры подруги, ставшие шумными и навязчивыми, всего лишь раздражали, а вот ее мать находила их откровенно отталкивающими. Поэтому Белл ответила коротко и серьезно:

– Сильвия не спешит выходить замуж; она довольна жизнью со мной и своим отцом, кто бы там что ни говорил.

Молли немного угомонилась; и все же радость по поводу перспективы столь удачно выйти замуж так и сквозила в каждом ее слове; когда она ушла, миссис Робсон разразилась осуждающей тирадой, что было ей не свойственно:

– Вот ведь девицы бывают! Окрутят какого-нибудь простофилю – и ведут себя, как петух на куче навоза: «Кукареку, кукареку, я мужа заграбастала!» Терпеть таких не могу. Прошу тебя, Сильви, будь с Молли настороже. Воспитанные девушки не поднимают из-за мужчин такого шума, словно увидели двухголового теленка.

– Но у Молли доброе сердце, матушка, – произнесла Сильвия задумчиво. – Просто я была уверена, что она обручена с Чарли Кинрейдом.

– Эта девица обручится с первым мужчиной, который согласится взять ее замуж и обеспечивать, – ответила Белл презрительно. – Это все, о чем она помышляет.

Глава XI. Видения будущего

Еще до наступления мая Молли Корни вышла замуж и уехала в Ньюкасл. Даже несмотря на то, что ее женихом был не Чарли Кинрейд, она попросила Сильвию быть подружкой невесты. Однако их дружба, завязавшаяся потому, что девушки жили по соседству и были ровесницами, значительно ослабела за время, которое прошло между помолвкой и свадьбой. Во-первых, Молли была так поглощена приготовлениями, пребывала в таком восторге оттого, что столь удачно выходит замуж, причем раньше старшей сестры, что все ее недостатки выступили напоказ. Сильвия считала ее эгоисткой; миссис Робсон находила поведение Молли нескромным. Год назад разлука с подругой опечалила бы Сильвию гораздо сильнее; теперь же для нее было почти облегчением избавиться от настойчивых призывов Молли разделить с ней радость, от требований постоянно поздравлять ту, кого совершенно не волновало, что думают или чувствуют окружающие, – во всяком случае, не во время «кукареканья», как продолжала говорить миссис Робсон. Белл редко демонстрировала чувство юмора, однако теперь, отпустив очередную шутку про петуха, повторяла ее на все лады, так что все обращали на это внимание.

В то лето при каждой встрече с кузиной Филип замечал, что она становится еще краше; новый румянец, неуловимо очаровательное изменение манер – все это проявлялось подобно тому, как каждый летний день появляются новые прекрасные цветы. Причем все это не было игрой воображения Филипа. Эстер Роуз, изредка встречавшая Сильвию, всякий раз возвращалась после этого опечаленная, но честно признавалась себе: нет ничего удивительного в том, что эта девушка вызывает восхищение и любовь.