Пол и характер

Только оформленное положительной оценкой сохраняется от времени памятью. Поэтому, если психической индивидуальной жизни придается положительная ценность, то она не подлежит действиям времени, а должна возвыситься над ним. Этим мы близко подходим к мотиву потребности бессмертия. Мысль, что прожитая полная индивидуальности жизнь теряет свое значение вместе со смертью, стирается ею, – заставляет нас искать бессмертия. Это высказал Гете Эккерману (4 февраля 1829), только в других словах. Гений обладает наибольшей потребностью бессмертия, и это находится в полном согласии с остальными его свойствами.

Полная победа времени возможна только у универсального человека с универсальной памятью. Идеал истинного гения – вневременный человек, каким он и является. Глубокая жажда бессмертия указывает на него как на человека с сильнейшей потребностью во вневременности[10].

Глава VI Память, логика, этика

Заголовок этой главы может весьма легко обусловить большое недоразумение. Считаясь с ним, представляется возможным подумать, будто автор держится такого взгляда, согласно которому объекты логической и этической оценок являются исключительно объектами эмпирической психологии. Такие же психические явления, как ощущение и чувство, логика и этика, принадлежат к особым дисциплинам – в качестве отдельных отраслей психологии.

…Название этой главы оправдывается иначе. Исследование предыдущей главы – затянувшееся вследствие того, что автор прокладывает себе новый путь, – доказало связь памяти с вещами, с которыми до сих пор ее не сопоставляли. Время, ценность, гений, бессмертие – все это оказалось тесно связанным с памятью, чего до сих пор и не подозревали. Полное непонимание такой связи говорит о несообразности теории памяти.

…Человек выдающийся так ярко сохраняет в себе все пережитое, что, например, при встрече со знакомым на улице предшествующая встреча воспроизводится им как самостоятельное переживание. У менее одаренного человека каждая встреча вызывает лишь чувство знакомости, при посредстве которой облегчается узнавание.

Поставим в заключение еще один вопрос: существует ли и в другом организме, кроме человеческого, способность возродить в сознании пережитые моменты (здесь не следует смешивать сходные с ней свойства)? На этот вопрос следует ответить отрицанием. Животные могут узнавать и обладают также чувством ожидания, но у них нет воспоминаний и надежды; у них при наличности чутья отсутствует память. Таким образом, память является свойством высшей психической жизни человека и преимуществом последнего. Не удивительно поэтому, что она тесно связана с понятием о ценности и времени, с потребностью бессмертия, не присущими ни одному животному, как и гениальность, наличность которой допустима только у человека. Кроме того, еще надо полагать, что логические и этические явления, которые тоже присущи исключительно человеку, соприкасаются с памятью. Только при существовании единого понятия о человеке и о сущности его нам удается оправдать такое предположение.

В интересах исследования укажем на общеизвестный факт, что у лжецов память вообще плоха, а патологический лжец почти совсем лишен памяти.

В общем, лжецы-мужчины представляют собой исключение, но о них я буду говорить после. Если вспомнить, что говорилось о памяти женщины, то ясно, что это придется сопоставить со слабой способностью воспоминания у лжецов. Этим объясняется упоминание в поэзии, в сказках, в пословицах о лживости женщин. Человек, у которого пережитое еле живет в сознании, не может не лгать, если он обладает даром речи, и такому человеку вообще трудно удержаться от лжи. Особенно сильно должно проявляться стремление ко лжи, если память не обладает той бесцеремонностью, которая наблюдается у мужчины, и когда память останавливается на отдельных моментах и не в состоянии подчинить их своим собственным проблемам. Это замечается у существ, у которых отсутствует «апперцепционный центр», соединяющий все прошедшее в одно целое, когда человек не в состоянии в своих различных жизненных положениях сохранить полное сознание сущности и неизменности своего «я». Встречаются мужчины, которые «не понимают» себя, не признают своего пережитого прошлого, не понимают, как могли они раньше делать или говорить то или другое. Но все же они сознают, что поступали и думали именно так, а не иначе. У настоящей женщины этого чувства тождественности совершенно нет далее тогда, когда память ее блестяща, ибо отсутствует свойство непрерывности. У мужчины существует вызванная единством потребность понять себя, даже если прошлое его кажется ему непонятным. Женщина, никогда не понимая себя в своем прошлом, не знает даже потребности этого понимания; поэтому она не придает значения тому, что о ней говорит мужчина.