Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Другой стороной проблемы стала юридическая природа самого договора – заключается он навсегда или его условия могут быть пересмотрены участниками в изменившихся обстоятельствах. Обсуждение этого вопроса (поставленного украинской и белорусской делегациями) стало стержнем конституционных споров. Принятие новой Конституции, как и предшествующей, осуществлялось по решению партии и легитимировалось решением I съезда Советов, утвердившим программные документы – «Декларацию» и «Договор об образовании СССР» 30 декабря 1922 г. При этом отсутствовали предварительная юридическая разработка данных документов и, что особенно важно, их согласование с республиками. Первый съезд советов Союзных республик принял в основном договор и декларацию[831], но затем они были отправлены на согласование в союзные республики. Причина, по которой эти документы не были приняты сразу (на I съезде Советов), заключалась в том, что «ряд вопросов – о гарантиях союзных республик, о тех или других сторонах управления союзным государством – не был вполне выяснен»[832]. Поэтому после обсуждения ЦИК решено было «выработать новый текст договора и декларации, который и вынести на обсуждение ближайшей или второй Сессии ЦИК Союза, с тем чтобы он принял и утвердил этот договор и эту декларацию», а окончательное утверждение текста Основного закона или Конституции передать на утверждение II съезда Советов СССР. Эта задача возлагалась на особую Комиссию ЦИК (начавшую работу 3 февраля 1923 г.), которая должна была согласовать интересы отдельных республик и центра. Расширенная комиссия Президиума ЦИК приняла за основу «проект, предложенный частью делегации от РСФСР». При обсуждении проекта использовались «пункты из параллельных проектов Конституции Украины, Белоруссии»[833]. О конфликтности работы Комиссии ЦИК свидетельствует тот факт, что за короткое время (июнь 1923 г.) она выработала три проекта Конституции СССР[834]. Однако вопрос об основных принципах Конституции был предрешен XII съездом партии (7–25 апреля 1923 г.), принявшим резолюцию по этому вопросу на основании доклада Сталина[835]. В целом это означало радикальный пересмотр условий первоначального «Договора об образовании СССР» в редакции 1922 г., что было затем проведено в решениях Конституционной комиссии[836]. Фактическая подмена одного текста Договора другим была легитимирована решением о его инкорпорации в Конституцию[837], которая «во исполнение постановления I съезда Советов СССР» была вынесена 2 Сессией ЦИК СССР «на окончательное утверждение II съезда Советов СССР[838]. Постановление 2 Сессии ЦИК СССР по докладу о Конституции СССР зафиксировало решение: «Основной Закон (Конституция) СССР утвердить и немедленно ввести его в действие»[839].

Третий принципиальный вопрос – о природе советского суверенитета. Определение суверенитета сталкивалось с тем, какой принцип должен быть положен в его основу – национальный, государственный (советский) или классовый. Проблема заключалась в том, как соотносятся суверенные права СССР и входящих в него республик, какова роль последних в возможном будущем пересмотре договора, каковы конституционные основания такого пересмотра[840]. Договор 30 декабря 1922 г. (в силу своей краткости и неопределенности) открывал возможности для различных трактовок этих вопросов – как в направлении централизма, так федерации и даже конфедерации[841]. Трактовка суверенитета единого союзного образования выражалась эвфемизмом «воли народов советских республик», на съездах своих советов «единодушно принявших решение об образовании СССР» как шага «по пути объединения трудящихся всех стран в Мировую Социалистическую Советскую Республику»[842]. Эти общие идеи получили, однако, диаметрально противоположную трактовку в проектах республик (Белоруссии и Украины, отчасти предложениях ЗСФСР), отстаивавших конфедеративную составляющую договора, с одной стороны, и проектах Комиссии ЦИК, отстаивавших централизованную концепцию Федерации[843].