Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

На деле юридическая природа РСФСР отличалась большой спецификой и трудно поддавалась юридической квалификации. Одни советские юристы определяли ее как особую форму союзного государства, другие – как одну из форм федерации, или государство с автономными образованиями, т. е. федерацию «особого рода». Специфика этого образования выражена в Конституции РСФСР 1925 г., разработанной Конституционной комиссией Президиума ВЦИК под председательством Д. И. Курского. Во-первых, РСФСР, ранее обладавшая государственным суверенитетом (по Конституции 1918 г.), утрачивала свою самостоятельность, став членом союзного государства и передав ему ведение ключевыми вопросами внешней и внутренней политики, вооруженными силами. Во-вторых, РСФСР, в отличие от других союзных республик, не обладала правом на сецессию: в ее новой Конституции не был предусмотрен пункт о праве на выход из СССР, присутствовавший в конституциях других союзных республик. В-третьих, РСФСР, ранее самостоятельно решавшая вопросы своего территориального единства – принятия или выхода из ее состава отдельных частей (ст. 49, п. 9 Конституции 1918 г.), как это было продемонстрировано на примере предоставления полной независимости Финляндии и самоопределения Армении (ст. 6), теперь утрачивала это право. В-четвертых, РСФСР, сохранившая формально федеративное устройство, обладала чрезвычайно сложной административно-территориальной структурой: в ее состав входили автономные республики, автономные области, губернии и области на правах губерний, правовой статус которых отличался крайней неопределенностью. Логика конституционного определения этого статуса характеризовалась сочетанием двух противоположных тенденций – к созданию независимых республик и к созданию автономных образований, причем на практике развитие шло по линии создания преимущественно автономных республик. В-пятых, у РСФСР не было даже республиканской компартии, как у остальных членов СССР, благодаря которой она могла бы отстаивать свои интересы на союзном уровне. В результате правовое положение РСФСР очень четко выразило все основные противоречия советского номинального федерализма: формально определявшаяся как федеративное образование, РСФСР на деле была унитарным образованием. РСФСР, считавшаяся суверенной республикой, была «низведена до положения автономной, практически утратив свою самостоятельность»[884].

При такой организации союзного правительства статус автономий (по отношению к титульным нациям республик) не уменьшался, а, наоборот, возрастал. Подобный принцип организации Палаты национальностей был очень выгоден центру, поскольку давал ему формальное право вмешательства в дела республик и являлся способом преодоления их суверенитета в отношении к общесоюзным инстанциям. Таким образом производилась подстановка – вместо федерации существующих независимых государственных образований создавалась аморфная федерация национальных представительств, растворявшая конфликтный потенциал в отношениях исторически сложившихся (после распада Российской империи) центров власти. О том, что эта стратегия хорошо осознавалась республиканскими элитами, свидетельствует целенаправленная борьба их представителей (Н. Скрыпник, Х. Раковский, Б. Мдивани и др.) с линией партсъезда, поражение в которой означало их устранение из реальной политики. Ими был выдвинут альтернативный проект, по которому Совет национальностей должен был включать исключительно представителей четырех федеративных республик. Инкорпорированный в сформировавшуюся уже структуру власти, Совет национальностей не располагал реальным влиянием на ход решения национального вопроса.