Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Выйдя за рамки дискуссии в Конституционной комиссии и ее секциях, вопрос о структуре исполнительной власти был делегирован высшим партийным инстанциям. Политбюро закрепило централистскую позицию по вопросам о назначениях по объединенным наркоматам Союзных республик, рассмотрении разногласий между наркоматами Союза и Союзным Совнаркомом, отмене Совнаркомом Союза постановлений Союзных республик и распоряжений отдельных наркоматов. Последний аргумент республиканской оппозиции состоял в «неконституционности» данного решения, апелляции к партийной ответственности и предложении (от имени фракции РКП III сессии ВЦИК 12 ноября 1923 г.) «просить Политбюро отменить свои постановления и восстановить принятые Комиссией и секцией постановления по этим вопросам». Большинство фракции отвергло это предложение в силу неадекватности противопоставления законодательных прерогатив ЦИК и СН[921], союзных и республиканских органов власти, единство которых можно оспаривать только «если встать на ложно-формальную точку зрения»[922]. При общем одобрении коммунистов[923] было решено оставить в силе «постановление Политбюро от 12 ноября по партийной линии о том, что назначения наркомов союзных республик по объединенным наркоматам проходят не иначе как через Оргбюро ЦК РКП»[924]. Так была выстроена единая иерархия законодательных и исполнительных институтов, основанная на соединении партийной и государственной власти, ее законодательной и исполнительной ветвей, подчинении республиканских наркоматов центральным. Даже с формально-юридической точки зрения (не говоря о фактической) система власти в СССР на всем протяжении его существования действовала в режиме чрезвычайного законодательства.

5. Судебная система: Верховный суд и Прокуратура

Вопрос судебной власти относился к числу принципиальных, так как от него зависела интерпретация федерализма – толкование Конституции и масштабы законодательной централизации. Ключевой темой стало соотношение Верховного суда Союза и республик, их компетенция и взаимоотношения с Прокуратурой. Проекты республик стремились максимально отстоять их судебную автономию. Белорусский проект вообще уничтожал Верховный суд СССР, заменяя его Верховными судами республик. Уголовные и гражданские дела исключительной важности и подсудности высших должностных лиц, затрагивающие интересы нескольких республик, предлагалось передавать по постановлению Союзного ЦИК на рассмотрение «либо в Верховный суд одной из Союзных республик, либо в организуемые Президиумом ЦИК Союза специальные судебные присутствия (составы)»[925]. Украинский проект допускал создание Верховного суда, но рассматривал его лишь как орган конституционного надзора по вопросам общесоюзного законодательства (без права отмены решений республиканских судов). В этой конструкции вся законодательная, исполнительная, судебная и распорядительная власть концентрируется в ЦИК и СНК, а судебная политика проводится при помощи наркомата юстиции. Верховный суд ведает кассационной практикой, но действует не самостоятельно, а «по директивам, которые ЦИК и СНК дают через народного комиссара юстиции»[926]. «Верховный Суд каждой республики является кассационно-ревизионной инстанцией для всех судебных учреждений данной республики» кроме тех, которые создаются для наиболее важных дел; «верховному суду каждой республики принадлежит право рассмотрения, отмены и изменения приговора и решения любого суда данной республики, в порядке и пределах, устанавливаемых каждой республикой самостоятельно»[927].