Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Эти объяснения, фигурирующие в историографии и юридической литературе до настоящего времени, не позволяют, однако, ответить на ряд вопросов. Прежде всего, не ясно, почему потребовалось принятие именно новой Конституции, а не ревизия старой – путем поправок. Советская правовая доктрина, в целом опиравшаяся на постулаты нормативизма, достаточно легко допускала пересмотр Конституции, если это диктовалось политической необходимостью[1028]. Предшествующая Конституция СССР 1924 г. постоянно корректировалась с момента ее принятия, а изменения затрагивали существенные аспекты конституционного регулирования[1029]. Проблема конституционной ревизии решалась подготовкой переизданий действующего Основного закона «в соответствии с изменениями, внесенными в Конституцию СССР за время с I съезда Советов Союза ССР»[1030] и политическим пересмотром законодательных актов, объявлявшихся по мере необходимости «неконституционными»[1031]. Вопрос об академическом издании Конституций СССР и РСФСР в новой редакции был поставлен юристами в начале 1930-х годов[1032], но отложен уже в 1931 г. в связи с предстоящими поправками, в частности увеличением числа наркоматов[1033]. Этот вопрос оказался снят окончательно в 1935 г., когда было принято решение «нового текста Конституции не издавать», а «издать в виде приложения к старому тексту Конституции поправки, принятые VII Съездом Советов Союза ССР»[1034].

Не вполне очевидно, было ли решение о принятии новой Конституции спонтанным или определялось рациональным изменением политических установок? Дело в том, что XVII партсъезд, провозгласивший курс на построение «бесклассового социалистического общества», и соответствующее постановление Пленума ЦК ВКП(б), принятое по инициативе Сталина, говорили исключительно о необходимости «некоторых изменений конституции». Эта идея доминировала в постановлении VII съезда Советов СССР «О конституционных вопросах»[1035]. На VII съезде Советов (1935, 6 февраля) в докладе В. Молотова «Об изменениях в советской Конституции»[1036] был поставлен вопрос не о новой Конституции, а о поправках к действующей – введении равных прямых выборов и тайного голосования, в которых усматривался признак новой стадии социального развития, возможной после коллективизации и уничтожения сопротивления явной и скрытой контрреволюции[1037]. Съезд «единодушно одобрил и бурно приветствовал» именно конституционные поправки[1038], рукоплеща «исполину, гиганту человеческой мысли, автору этих конституционных изменений т. Сталину»[1039]. Политический смысл проведенных изменений определялся как юридическое выражение «бесклассового социалистического общества»[1040], а поправки – как исчерпывающие для утверждения новой системы народовластия или особого «советского парламентаризма»[1041]. Остается неясно, следовательно, откуда возникла идея новой Конституции и почему ее разработка, обсуждение и принятие были осуществлены в столь форсированном режиме.