Политическая история русской революции: нормы, институты, формы социальной мобилизации в ХХ веке

Тем же целям соответствовало проектируемое расширение судебной защиты прав, делавшее необходимым перестройку судебной системы и органов юстиции, деформированных в период сталинизма[1587]. Объем полномочий суда оставался, конечно, урезан идеологическими императивами. Однако, согласно материалам подкомиссии Н. М. Шверника, «в проект включены статьи о подлинно демократической сущности советского суда и осуществлении правосудия в полном соответствии с законом и при соблюдении гарантий неприкосновенности личности, о воспитательном значении наказания в СССР». Главным достижением конституционного проекта стало положение об осуществлении правосудия в СССР только судом, зафиксировавшее новый порядок, «сложившийся в советском государстве, начиная с 1 сентября 1953 г., когда было ликвидировано Особое совещание при Министерстве внутренних дел и все виды уголовного наказания стали применяться только соответствующими судами в публичных судебных процессах»[1588]. В Конституции 1964 г. были расширены положения о неприкосновенности личности и жилища и охране тайны переписки, гласности судебного разбирательства и обеспечении обвиняемому права на защиту, независимости судей, их выборности и подчинении только закону. Вводилось открытое (хотя и с возможными исключениями) судебное разбирательство, в котором «обвиняемому обеспечивается право на защиту» (ст. 225). Характеристика Верховного суда и Прокуратуры определяла их функции: на первый возложен надзор за судебной деятельностью судебных органов союзных республик, на вторую – надзор за точным исполнением законов всеми учреждениями, должностными лицами и гражданами. Эти предложения имели ограниченный характер. Начиная с 1956 г. предпринимались попытки изменения полномочий Верховного суда СССР в сторону из расширения – наделения его не только прерогативой судебного надзора, но и конституционного надзора (что означало бы возврат к нормам Конституции СССР 1924 г.). В Конституционной комиссии обсуждались предложения о создании «Охранного конституционного комитета» или даже Конституционного суда[1589], однако они не нашли отражения в итоговом документе. Особая риторическая глава посвящалась партийно-государственному и общественному контролю. Однако разработка и проведение этой реформы доверялась судейским чиновникам, воспитанным в традициях сталинизма и «социалистической законности»[1590]. Это были коррективы номинального советского конституционализма, необходимые для выхода из режима террора.

5. Фундаментальный конфликт советской политической системы: советы и коммунистическая партия

Главный конфликт политической системы – между формальной советской структурой и реальностью однопартийной диктатуры – определил трудности разработки Конституции. С одной стороны, разработчики исходили из сохранения формальной советской вертикали государственных органов – «народных советов», включавшей четыре уровня – Верховный Народный Совет СССР, ВНС союзных республик, НС автономных республик и местные народные советы, которые «составляют единую систему представительных органов и основу государственной власти в СССР» (ст. 89), действуют на основе принципа демократического централизма (ст. 91) и постепенно передают свои функции общественным организациям, «подготавливая переход к коммунистическому самоуправлению» (ст. 45). С другой стороны, в Проекте впервые была предпринята попытка зафиксировать реальную ситуацию – факт, что «Коммунистическая партия Советского Союза является высшей формой общественно-политической организации, передовым отрядом советского народа», а ее роль в период «развернутого строительства коммунизма» «неуклонно возрастает» (ст. 43)[1591].