Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

«Мне пришлось доводить эту резолюцию общего собрания до президиума Академии наук СССР. Президент В.Л. Комаров выразил большое удовлетворение резолюцией. О.Ю. Шмидт, бывший тогда первым вице-президентом, расспрашивал о деталях собрания и также подчеркнул важность того положения, что евгенические взгляды Н.К. Кольцова не нашли в институте ни одного защитника. Да, мы были единодушны в оценке того, что евгенические взгляды Н.К. Кольцова - это серьезная ошибка, наложившая печать на развитие генетики в нашей стране» (Дубинин, 1975, с. 181-182, выделено нами).

Была ли искренней эта позиция Н.П. Дубинина или она была вынужденной и связана с суровыми обстоятельствами тех дней, когда одобрение, выраженное в любой форме, евгенических «ошибок» Н.К. Кольцова могло поставить под вопрос существование самого института? Я склоняюсь к тому, чтобы принять первое, учитывая тот факт, что Н.П. Дубинин был последовательным в своем неприятии евгеники и в те годы, когда за симпатии к евгенике не преследовали.

Мы уже говорили о резонансной дискуссии 1960-1970-х гг. о роли биологического и социального в жизни человека. Вот что об этом писал Н.П. Дубинин (1975, с. 411-412): «Попытки обелить евгенические ошибки лидеров прошлого этапа генетики, более того, представить содержание старой ошибочной евгеники как идейную основу для приложения к человеку новых успехов генетики, такие попытки делали Б.Л. Астауров и А.А. Нейфах - сотрудники института биологии развития АН СССР, М.Д. Голубовский - сотрудник института цитологии и генетики Сибирского отделения АН ССР. В.П. Эфроимсон выступил с ошибочными взглядами о якобы генетической обусловленности духовных и социальных черт личности человека. Литератор В.В. Полынин начал пропагандировать старую евгенику... На пленуме Всесоюзного общества генетиков и селекционеров и Научного совета по генетике и селекции в 1967 году я выступил с решительным возражением против этого идеологически чуждого нам направления и стремился доказать, что его ошибочность кроется в смешении принципов биологического и социального наследования. Увы, я встретил там хотя и небольшую, но монолитную группу в лице Б.Л. Астаурова, С.М. Гершензона, С.И. Алиханяна, Д.К. Беляева, вставших на ошибочные позиции в этом вопросе».

В третьем издании своей книги Н.П. Дубинин (1989, с. 412) еще раз подчеркнул: «Моя позиция по проблеме человека, разработка проблемы социального наследования вызвали оппозицию со стороны ряда наших ведущих генетиков, в первую очередь Д.К. Беляева, Б.Л. Астаурова, В.П. Эфроимсона и некоторых других. Они полагали, что я умаляю роль генетики, видели в моей позиции неоправданное преувеличение значимости индивидуального развития мозга под влиянием деятельности человека. Они отказывались понять, что признание никем не доказанной генетической детерминации духовных качеств человека неизбежно ведет к признанию евгеники, социал-дарвинизма и расизма. Эти человеконенавистнические течения основаны на том, что все проявления психики человека можно объяснить, исходя из законов генетики». «Возникшие разногласия - добавил Н.П. Дубинин - оказали заметное влияние на моральный климат в кадрах генетиков».

Как видим, позицию упомянутых советских биологов Н.П. Дубинин квалифицирует как евгеническую. Так может быть в этой позиции нет ничего плохого и зря Н.П. Дубинин и некоторые биологи высказывали и высказывают на это счет опасения.