Политические мифы о советских биологах. О.Б. Лепешинская, Г.М. Бошьян, конформисты, ламаркисты и другие.

О чем это может говорить? Во-первых, о том, что советские ученые принципиально расходились с буржуазной философской мыслью в понимании смысла и социального назначения лженауки. Официально в советское время лженаучными называли теории и представления, в которых выдвигались основанные на «научных» фактах доказательства несостоятельности материализма. Такая практика берет начало с книги В.Н. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» (1916). В.Н. Ленин боролся с попытками якобы научного доказательства ложности материализма, эксплуатируя возникшие в науке концептуальные трудности. С такой постановкой вопроса вполне можно согласиться. Не науке быть арбитром в деле обоснования мировоззрений. Любые попытки научного опровержения материализма должны, на мой взгляд, расцениваться как лженаучные, как это и было принято в советское время. По этой причине попытки внедрения через научно-популярную литературу с началом брежневского правления западных представлений о лженауке не имели большого успеха. Они как бы перечеркивали то позитивное, что было наработано нашими философами в порядке развития идей В.И. Ленина. В биологии пример такой лженаучной критики материализма можно видеть в работах Ганса Дриша. Вот что он писал в «Philosophic des Organischen» (Leipzig, 1909): «Если бы материалистическое объяснение жизни было правильно, то организм должен был бы быть такой пространственно-многообразной системой (“машина”), которая одновременно должна была бы содержать в себе бесконечное число других подобных пространственно-многообразных систем...» (цит. по: Токин, 1936а, с. 121).

Во-вторых, это говорит о том, что лженаука - это понятие из политического словаря, т.е. является инструментом политики и, следовательно, не имеет прямого отношения к науке. В советской действительности вполне открыто утверждалась практика идеологических ограничений на мировоззренческий характер научных выводов. На западе таких ограничений идеологического плана не было. Поэтому лженауки в ее советском, ленинском понимании там не могло быть в принципе. Значит, под лженаукой на западе могли иметь в виду ошибочное, ложное знание. А поскольку сами ученые никак не могут договориться между собой в отношении того, как отличить ложное знание от истинного, то решение этого вопроса берут на себя политики. А их цели не всегда совпадают с нуждами науки. Иными словами, понятие лженауки стало для политиков важным инструментом управления наукой: ученые должны заниматься лишь тем, чем им разрешено заниматься; все остальное объявляется лженаукой. Понятно, что за объявлением кого-то лжеученым всегда стоит какой-то политический расчет.

В-третьих, сам способ хозяйствования в буржуазных обществах открывает большие возможности для широкого распространения разного рода практик, не имеющих научного подтверждения, с целью получения обманным путем денег с доверчивого населения. Речь, следовательно, идет об эксплуатации новых научных или натурфилософских идей мошенниками от науки для личного обогащения. Легкие деньги можно также зарабатывать, выполняя заказы политиков. Потребовалось политикам мотивировать агрессию запада против Советского Союза. И к их услугам тут же оказалась недавно созданная евгеника, которая доходчиво объяснила с «научной» точки зрения, что плохие качества русских и других народов, проживающих на востоке, их леность, агрессивность, рабская психология и т.п. не лечатся, поскольку это у них в крови, от природы, от генов. А генетические аномалии, как известно, пока не лечатся. Понятно также, почему лженаука пытается рядиться в научные одежды. К науке население испытывает большое доверие.

Итак, лженауку на западе отличает стремление, подделываясь, мимикрируя под науку, зарабатывать на своем, якобы научном статусе деньги. Но не все же живут обманом населения. Доверие к различным практикам, особенно исцеляющим, освящено глубокой традицией и положительными примерами, которые наука пока не может объяснить. Кроме того, в буржуазных обществах зарабатывать могут и ученые, сделавшие реальные открытия. Отсюда возникает задача, как отличить тех, кто отдает жизнь делу поиска истины, от лжеученых, занимающихся мошенничеством. Это очень сложная и многоплановая тема. Она не является предметом настоящей книги и мы не будем здесь ею заниматься. Нам достаточно лишь знать, что с советской точки зрения ошибочные теории, с которыми выступали отдельные наши ученые, например, те же руководители пяти лабораторий, закрытых в 1953 г. (см. раздел 2.3), не могли быть отнесены к числу лженаучных. И в этом мнении нас поддерживают наши словари и энциклопедии.