Полководческое искусство

Французское наступление началось 1 февраля, и после того как в этот день Мюрат передовыми частями кавалерийского резерва изгнал русские авангарды из Пассенхайма, 2 февраля, объединившись с Сультом, под Алленштейном он наткнулся на войска левого русского крыла, которые стали отходить. Остальные корпуса в тот день своими головными частями достигли: 3-й – Менсгута; гвардия, вслед за Сультом – Пассенхайма; 7-й корпус – района Дембенофена; 6-й – Гогенштейна. Таким образом, император, имея одно острие наступление под Менсгутом, а другое – под Алленштейном, вплоть до сего момента смог сохранить возможность – по мере поступления известий о противнике – продолжить марш в северном или в северо-восточном направлении или же всеми силами обратиться к р. Алле. К этому он и приступил на следующий день, так как к тому моменту на врага он наткнулся только под Алленштейном. 3-й корпус дошел до Вартенбурга, в то время как перед центром французского фронта Сульт и Мюрат продвигались к вражеской позиции под Йонкендорфом. Две дивизии Сульта шли дальше вниз по Алле и с наступлением темноты овладели переправой через нее.

Схема 10. Йонкендорф. 1807 г.

Наполеон приказал, чтобы 4 февраля вражеский фронт был атакован 5 дивизиями, гвардией и основными силами кавалерийского резерва, в то время как Сульт наседал бы на левый фланг противника, а Даву от Вартенбурга через Шпигельберг искал бы соприкосновения с Сультом и под его командованием действовал бы вместе с ним.

Казалось, будто императору и здесь удалось то, на что он надеялся, начиная эту зимнюю кампанию, словно бы, вместо прорыва вражеского фронта и оттеснения его частей, он подошел к сражению на уничтожение противника. В этом духе и в осознании всей определяющей важности тактической победы, Наполеон вечером 3 февраля писал Сульту: «Как только подойдет маршал Даву, прикажите всему своему корпусу развернуться подле него, и не отправляйте даже части сил для слишком далеко идущего обхода; следует, прежде всего, сначала победить»[206].

Беннигсен избежал предназначенного ему сокрушительного удара за счет ночного отступления в северном направлении. Теперь французам оставалось только вести преследование. И если сосредоточение на узком пространстве оказалось напрасным, то полководцу, который попытался всеми средствами обеспечить успех, все же не следует предъявлять упреков. Эта зимняя кампания была начата и проводилась с большой энергичностью. Ход ее вплоть до концентрического стягивания сил против йонкендорфской позиции вновь показывает, однако, как Наполеон всякий раз умел приспосабливать свои решения к любой ситуации. Рассматривая чисто внешне, эту операцию сравнивают с таковой под Йеной, однако такое сходство, разумеется, возникло лишь по ходу боевых действий. Под Ульмом, под Йеной и при выдвижении к Йонкендорфу противник оказывался перед лицом угрозы путем своего отхода за счет неоправданно широкого замаха в наступлении. Наполеон использовал этот прием во всех трех ситуациях, хотя во всяком конкретном случае при этом действовал по-разному.

В конце апреля 1813 г. союзные пруссаки и русские силами 5 тысяч солдат держались на Заале между Галле и Мерзебургом, а главные их силы численностью в 70 тысяч человек находились на Эльстере и Плейссе между Цвенкау и Борной, кавалерию они выдвинули к Заале. 10 тысяч человек стояли под Зайцем и Альтенбургом. Поначалу против союзников на нижней Заале стояла армия вице-короля Италии, 11-й корпус Макдональда[207], 5-й – Лористона, 1-й кавалерийский корпус Латур-Мобура[208] и еще одна не готовая к боям пехотная дивизия Дюрута, всего около 50 тысяч человек. Вторая войсковая группировка, насчитывавшая 135 тысяч человек, под личным командованием императора подходила от Майна по обе стороны Тюрингского леса: 3-й корпус Нея, 6-й корпус Мармона и гвардия через Эйзенах, 4-й – Бертрана и 12-й – Удино[209] через Йену. Это были войска, сформированные заново, после того как Великая армия нашла свою гибель в России, в то же время те, что были у вице-короля, по меньшей мере, обладали некоторой прочностью. Подступавшие с Майна войска были лишены, прежде всего, боеспособной кавалерии – недостаток, который сказывался все тяжелее, когда союзники обладали большим перевесом именно в этом роде войск. И без того неповоротливые, новые формирования французов вследствие этого продвигались вперед медленно, не имея никакой разведки.