Полное собрание стихотворений

Учителем Хемницера был не Лафонтен, а немецкий философ-моралист и баснописец Христиан Геллерт (1715—1769), типичный представитель немецкого просветительства. В своих философских сочинениях и в «Баснях и рассказах» («Fabeln und Erzahlungen», 1746—1747) Геллерт выступал с умеренной критикой существующих общественных отношений, осмеивая феодальные пережитки, дворянскую спесь, ложную ученость. Он не подымается до широкого социального обличения сосредоточивая свое внимание в основном на нравственно-этических проблемах, проповедуя религиозно-примирительную мораль. 3анимательная форма басен и нравоучительных «рассказов» Геллерта сделала их популярными в России, где обе книги его «Басен и рассказов» были переведены на русский язык (в прозе) в конце семидесятых годов XVIII века М. Матинским.^[1]

Для немецкой литературы Геллерт баснописец такого же значения, как Лафонтен для французов, а Крылов для русских. В отличие от Лафонтена, Геллерт дидактик. В его баснях большое место занимает нравоучительная часть, да и самые персонажи его басен очень часто произносят наставительные речи. В баснях и «рассказах» Геллерта особенно явственно сказались черты просветительской философии и вместе с тем демократизм третьесословной идеологии. В первую очередь Геллерт пропагандировал отказ от феодальных моральных и правовых норм, сословное равенство. Третьесословная, бюргерская мораль, отрицание феодальных привилегий, проповедь мещанских добродетелей: честности, умеренности, скромности — все это сочеталось в его баснях в единой демократической целеустремленности.

Геллерт был любимым автором Хемницера, близким ему по духу и убеждениям. В ряде своих басен («Конь и осел», «Умирающий отец», «Земля хромоногих и картавых», «Совет стариков», «Боярин афинский», «Барон» и многих других) Хемницер пересказывает сюжеты Геллерта. При этом он выступает не как переводчик немецкого баснописца, а как самостоятельный интерпретатор его сюжетных мотивов.

Для баснописца отнюдь не являлось запретным или зазорным использование сюжетов, уже имевшихся в мировой традиции (Эзопа, Федра, Лафонтена и др.). Все дело заключалось в «рассказе», в «применении» сюжета, в его самостоятельной переработке и осмыслении. Поэтому даже такие великие баснописцы, как Лафонтен или Крылов, часто обращались к сюжетам Эзопа или Федра, отнюдь не умаляя этим своего творческого вклада в басенный жанр. Трактовка характеров и образов, искусство словесной живописи — вот что прежде всего ценилось в басне.

Басни Хемницера чаще всего являются подробным рассказом, своего рода новеллой в духе стихотворных повестей-сказок с довольно сложным сюжетом, широко распространенных во французской и немецкой литературе XVIII века. Но подобные «сказки» во французской литературе, начиная со «сказок» Лафонтена, имели игриво-эротический характер, тогда как Геллерт превратил свои «рассказы» в наставительные, нравоучительные истории, моралистические аллегории.

Многие басни Хемницера приближаются к форме именно такого рассказа в стихах, а не к эпиграмматически сжатой форме басни. Вслед за Геллертом он стремится к нравоучительности самой фабулы, а не к живости лаконичной басенной сценки. Аллегорические рассказы Геллерта и Хемницера растянуты, лишены той сюжетной остроты и иронической окраски, которые так важны в баснях Лафонтена или Крылова. Вот, например, басня «Счастливый муж» (у Геллерта «Der glucklich gewordene Еhemann»). Хемницер подробно рассказывает здесь о том, как «детина», «по уши» влюбившийся в красавицу, решил на ней жениться. Не получив ее согласия, он отправился странствовать по свету и по дороге подружился с «бесом», с которым договорился прослужить ему два года с тем, чтобы тот добыл ему эту красавицу в жены. Бес выполняет свое обещание, но «детина» настолько несчастлив в семейной жизни, что готов прослужить у беса еще несколько лет, лишь бы тот избавил его от злой жены. В сущности это фабула рассказа, «шванк», но не басня. В ней недостает стержня, эпиграмматической остроты, лаконичности, рассказ растянулся у Хемницера почти на полсотни стихов (у Геллерта — тридцать). Следует, однако, отметить, что басня Геллерта написана традиционным балладным размером — правильным четырехстопным ямбом, тогда как Хемницер создает имитацию устного сказа, передает сюжет Геллерта в форме разностопного басенного стиха (шести -, трех- и двухстопного).

Геллерт, в отличие от Эзопа и Лафонтена, в своих «рассказах» выводит не традиционные звериные персонажи — львов, лисиц, медведей, а людей, обращается к сюжетам нравоучительного характера, рассказывая целые сюжетные новеллы. Этот жанр «Еrzahlungen» — «сказки», рассказа, в котором сюжет поучительно-дидактического характера сохраняет свой прямой смысл, не переходя в условную басенную аллегорию, — Хемницер перенял у Геллерта. «Новеллистичность» «сказок» Хемницера особенно наглядна в таких баснях-новеллах, как «Умирающий отец», «Два соседа», «Два семейства», «Барон», «Счастливый муж», «Счастливое супружество», сюжетные мотивы которых восходят к «Егzahlungen» Геллерта.