Полное собрание стихотворений

Какие чудеса в наш век произошли:

В недавни времена любовница убилась,

Затем что своего любовника лишилась.

НА НЕКОТОРУЮ ВДОВУ{*}

Муж умер, а жена

С печали чувств своих едва не лишена,

И чуть с душой жена сама не расстается.

Что ж делать ей и впрям иного остается?

Ведь жалованье в год три тысячи рублей,

Которо мужу шло, давать не станут ей.

ЭПИГРАММА{*}

Не правда ли, что человек

Всех тварей более от тварей же страдает?

И даже что от блох кусанья человек

Покоя сладкого в ночи лишен бывает,

Тогда, когда покой природа вся вкушает.

Довольно чувствую я это всё в свой век,

Довольные меня недуги угнетают,

И блохи по ночам, а люди днем кусают.

НА ХУДЫХ РИФМАЧЕЙ{*}

Они чужим пером лишь пишут,

Они чужим лишь духом дышут,

Чужой они глас повторяют,

Чужой их жар лишь нагревает,

Однако же и тот во льде их простывает,

И стужею от них среди полдень несет.

МОЛИТВА ВСЕМИРНАЯ{*}

Подьячий только лишь подьячим наречется,

И телом и душой клянется

Всем, сколько можно, зла творить,

Хотя бы самого себя не исключить.

О боже! Сохрани народ свой от напасти

И злобу укроти подьяческия власти!

НА СКУПОГО{*}

Кремнев в отчаяньи, в удавку лезть готов,

Затем что в зимний день исходит много дров.

НА ДУРНУЮ ЖЕНЩИНУ, КОТОРАЯ ХОТЕЛА, ЧТОБ ЕЕ СПИСАЛИ{*}

Красавица иметь портрет свой захотела,

Но живописец так пиши, чтоб не сидела.

Для живописца труд сомнителен такой:

«С кого б для сходства мне списать ее? Постой,—

Сказал, — пошлю за сатаной».

«МУЖ СЕРДИТСЯ, ЧТО Я К ЖЕНЕ ЕГО ХОЖУ...»{*}

Муж сердится, что я к жене его хожу,

А я ни малой в том вины не нахожу:

Ведь я с него ж труды сбавляю.

За что ж он сердится, совсем не понимаю.

НА ДМИТРЕВСКОГО{*}

Напрасно мы хотим Дмитревского хвалить

И что велик он, говорить.

Дмитревского достойно похвалить

Не можно никому иному,

Как не Дмитревскому другому,

Когда б на свете мог другой Дмитревский быть.

«О ТЫ, КОТОРЫЙ В ЧЕСТЬ ТЕАТРА РОССИЯН{*}

О ты, который в честь театра россиян

России Талией и Мельпоменой дан!

Одной — чтобы игрой уча ее, смеяться;

Другой — чтоб тож учась, с слезами восхищаться.

Дмитревский, сколько раз я тщился воспевать

Божественный твой дар, которым ты блистаешь,

Которым всех сердца и души ты пленяешь,

Но никогда не мог достойно начертать

Того, что всяк, тебя кто видит, ощущает,

Кто прямо чувствовать и рассуждати знает.

НА СМЕРТЬ ТРОЕПОЛЬСКОЙ{*}

Возможно ли, что век цветущий свой скончала,

Которая игрой своей нас утешала

И слезы сладкие нас заставляла лить,

Как Мельпомену нам собой изображала.

Кто Мельпомену нам, кто может возвратить?

НА НЕЕ ЖЕ{*}

Так, Мельпомена век российская скончала.

Ты плакать нас игрой своею заставляла

И сладкими могла слезами утешать.

Днесь слезы горести велишь нам проливать!

ОТ ИМЕНИ ИТАЛИЯНЦА, {*}

ПРИЕХАВШЕГО В РОССИЮ ИЗ ИТАЛИИ, ГДЕ БЕРЕЗОВСКИЙ УЧИЛСЯ, И УВИДЕВ ЕГО

Ты здесь? Постой! Нашел тебя я наконец,

Неблагодарный ты и хищник и беглец.

Возможно ль поступить, как поступил ты с нами,

С любившими тебя и чтившими друзьями?

Не только сам от нас ты скрылся и исчез,

Евтерпу ты у нас похитил и увез.

НА БОРТЯНСКОГО{*}

Там, где, Бортнянский, ты — везде и Аполлон:

Ты быв в Италии, с тобою был и он,

В России ныне ты — в России Аполлон.

НА г. БУБЛИКОВА, {*}

НА ПРИДВОРНОМ РОССИЙСКОМ ТЕАТРЕ ТАНЦОВЩИКА ПО МАЛОЧИСЛЕННОМУ В РАСУЖДЕНИИ ЕГО ИСКУССТВА И ПРОТИВУ ПРОЧИХ ИНОСТРАННЫХ ТАНЦОВЩИКОВ ЕМУ ПРОИЗВОДИМОГО ЖАЛОВАНЬЯ

Ты славен, Бубликов, из славных плясунов,

И славен столько в год лишь за пятьсот рублев!

К ДРУГУ{*}

Два действия, мой друг, в себе я примечаю

С тех пор, как мне знаком ты стал:

Приятно, что тебя я знаю;

Досадно, что тебя я ранее не знал.

«ТАК! ЭТО ЛЬВОВ! ОН САМ! ЕГО, ЕГО СЕЙ ВИД!..»{*}

Так! Это Львов! Он сам! Его, его сей вид!

Но что? В картине сей ведь Львов не говорит!

«ХОТЕЛ БЫ Я, ЧТОБ ТЫ МНЕ ОБРАЗ СВОЙ ОСТАВИЛ…»{*}

Хотел бы я, чтоб ты мне образ свой оставил,

Он точно так умно, как ты глядишь, глядит

И мне о дружестве твоем ко мне твердит.

Но нет, он каждый раз мне только досадит:

Я б говорить его заставил,

Чтоб чувствовать со мной и чувства разделять,

А он молчанием мне будет отвечать.

«ЧУВСТВИТЕЛЬНО ВЫ ПОХВАЛИЛИ...»{*}

Чувствительно вы похвалили

Того, сударыня, кто басни написал,

Сказав, что автор их природе подражал;

Но больше похвалой своею научили,

Как надобно писать,

Когда хотеть природе подражать.

НА НЕКОТОРУЮ ДЕВИЦУ{*}

Я не скажу, что ты, Исмения, прекрасна;

А только я скажу: Исмения опасна

И сердцем и душой своей

И сердцу и душе моей.

И всех сердца подвластны ей.