Полжизни

Р?звый слушалъ это съ глубочайшимъ вниманіемъ, опустивъ голову и закусивъ слегка нижнюю губу.

— Онъ прі?детъ съ дочерью графини? быстро спросилъ онъ. Она уже большая д?вица?

— Ей семнадцать л?тъ.

— У графини такая дочь — это изумительно! Который же ей годъ?

— Графиня л?тъ своихъ, кажется, не скрываетъ: ей тридцать восемь.

— Тридцать восемь, повторилъ онъ и, взглянувъ на часы, взялся за шляпу. Извините еще разъ, Николай Иванычъ, я вамъ, быть можетъ, пом?шалъ… Сб?гаю узнать, какъ графиня.

Онъ уб?жалъ, а я сталъ гляд?ть на него въ окно. При поворот? въ улицу, вся фигура его, блистающая на солнц?, заставила меня чуть не вскрикнуть:

«Жизнерадостный!»

X.

Об?дать я пошелъ къ Пипо. День стоялъ ужасно жаркій. По дорог? я раздумывалъ о томъ, какъ бы устроить все безъ грязи и скандала. Я объ этомъ думалъ; да и кому же было думать, когда она объявила, что «ни о чемъ разсуждать не хочетъ и не можетъ». Слово «грязь» забралось въ мои соображенія, но я остановилъ ихъ ходъ. Я тоже не хот?лъ и не могъ обличать и обнажать… У меня у самаго было кое-что на душ? предъ т?мъ же графомъ, и предъ той же Наташей.

Пришелъ я къ тому выводу, что надо подождать и не вм?шиваться до т?хъ поръ, пока графиня совс?мъ не потеряетъ разума; а это врядъ-ли могло случиться, что бы она на себя не наговаривала.

Пипо оказался совс?мъ пьяненькій, и его болтовня куда не подходила къ моимъ думамъ; но зато онъ мн? разсказалъ, какъ д?лаютъ «maccheroni alla Napolitana» и такъ обстоятельно, что я могъ бы сейчасъ начать д?йствовать по его рецепту.

Жаръ поспалъ въ седьмомъ часу, и я пошелъ бродить по парку, миновалъ площадь съ краснымъ кафе и проникъ въ новую аллею, совс?мъ утонувшую въ густой т?ни. Тамъ было особенно хорошо. Черезъ четверть часа я опять вернулся къ площадк?, на которой экипажи поворачиваютъ, чтобы, прокатившись мимо кафе, стать противъ него. Я с?лъ на каменную скамью подъ деревомъ и смотр?лъ на этотъ, довольно-таки глупый способъ пользоваться катаньемъ. Коляски, фаэтоны и желтыя корзинки на колесахъ становились въ рядъ и барыни сид?ли въ нихъ, поглядывая по сторонамъ. Къ иныиъ никакихъ кавалеровъ и не подходило вовсе, а он? сид?ли себ?, точно восковыя фигуры. Лакеи, спустившись съ козелъ, заходили за экипажи и стоя группами, курили и болтали, нахально скаля зубы. И такъ-то съ?зжаются сюда каждый день одн? и т? же модныя синьоры: мн? это въ подробности разъяснилъ Пипо. Я ужь, конечно, больше забавлялся, ч?мъ вс? эти восковыя фигуры, сид?вшія въ экипажахъ.

Топотъ лошадиныхъ копытъ заставилъ меня обернуться къ алле?, около которой я сид?лъ, глядя не на нее, а по направленно большой площади передъ кафе.

Отъ площади катилъ низенькій четырехм?стный шарабанъ, запряженный двумя вороненькими клиперами, съ св?тлыми гривами, въ б?лой упряжи и еъ цв?тными перьями на холкахъ.

Правила ими — графиня. Да, это была она, сіяющія, бодрая, съ бичомъ и возжами въ рукахъ. Ея станъ обтягивало черное платье, все въ золотой матовой тесьм?. На голов? сид?ла уже не та шляпка, какую я вид?лъ утромъ, высокая-превысокая и совс?мъ назадъ; я зам?тилъ какіе-то бл?дные цв?ты и б?лый тюлевый вуаль. Рядомъ съ ней сид?лъ Р?звый, од?тый по-вечернему, но въ своей живописной гугенотовской шляп?. На задней скамь? пом?щались Коля и грумъ, во всемъ б?ломъ и съ с?рой шляпой, по итальянской лакейской мод?, сложа руки на груди.

Вся эта скачущая группа слилась въ одно ц?лое, нарядное, удалое, съ какимъ-то ужь русскимъ «чортъ побери», хотя все въ ней было иноземное, начиная отъ грума и кончая шляпкой графини. Ни сл?да утомленія не зам?тилъ я на лиц? ея. Она сид?ла грудью впередъ, ловко и красиво натянула одной рукой возжи и обернулась на половину къ Р?звому, говоря ему что-то, в?роятно веселое, потому что тотчасъ же раздался его звонкій см?хъ. Шарабанъ вылет?лъ на площадку, обставленную магноліями, и взялъ направо въ ту чудную аллею, откуда я пришелъ. Это вид?ніе успокоило меня на какой-то особый манеръ, Видимое д?ло: оба, и она, и онъ, «жили» и ни о чемъ больше знать не хот?ли.

Ненужность, нел?пость моего присутствія предстали предо мною, и, право, я сейчасъ же бы отправился домой укладываться, еслибъ я считалъ себя вправ? спасаться б?гствомъ. Я р?шилъ уже — стушеваться. Но ждать я долженъ былъ.

Совс?мъ почти смерклось, когда я подходилъ къ ?іllino Ruffi, но безъ всякаго нам?ренія зайти къ графин?.

Къ тому же я зналъ, что она еще не могла вернуться съ катанья.

— Buona sera, signor! окликнулъ меня хриплый женскій голосъ.

Я узналъ Марію. Она стояла за р?шеткой сада, взявшись об?ими руками за полосы чугунной р?шетки.

— Buona sera, отв?тилъ я.

Она меня остановила, просунувъ руку, и начала болтать. Сразу я ея никакъ не могъ понять. Черезъ минуту я догадался, что она говорить о графин?.

— Dolori, dolori, tanti forti dolori! завыла она, вздергивая плечами, такъ что голова совс?мъ уходила въ нихъ.

Этимъ т?лодвиженіемъ она, должно быть, хот?ла мн? показать, какъ сильны были страданія графини.