Помрачение сознания (СИ)

Я абсолютно уверен, что он сейчас не о сахаре и не о соусе меня спрашивает.

— Да.

Мой ответ тоже относится к совсем другим вещам.

*

Это хороший клуб. Мне нравится планировка, мне нравится интерьер, мне нравится музыка. Полагаю, что бэк-румы мне тоже понравились бы, но я туда не иду. Фактически я лишь изучаю внимательно бар, да и то со стаканом глинтвейна – мне еще вести машину назад, а разбиться вместе с Джастином на скользкой дороге в Рожественскую ночь, возможно, романтично, но я никогда такую романтику не ценил.

Клуб не так полон, как я ожидал, учитывая, что сегодня праздник. С другой стороны, возможно, Рождество – это то время, которое все предпочитают проводить в несколько более интимной обстановке. То есть, меня-то вполне устраивает интимность бэк-рума, но возможно… на Рождество это должен быть низкий широкий диван или татами у камина, в собственном доме, в полумраке, вдвоем… Тривиальная картина до тошноты, но тут ничего не поделаешь.

Солнышко клеит парней на танцполе, и не то, чтобы у меня не было никакого желания вмешаться, но я все же понимаю, что сейчас не лучшее время проверять границы его привязанности (если, бл@дь, она еще есть).

Впрочем, если отвлечься от всего – Солнышко в окружении явно увлеченных парней выглядит шикарно. Можно сразу отправлять на обложку соответствующего журнала. А если побольше пуговиц расстегнуть на рубашке – можно и на разворот рассчитывать. Давай, Солнышко, оближи того парня справа и выйдет отличная рекламная фотосессия для молодого художника. Бл@дь, у меня в голове реклама уже прописалась, а все остальное там только уголок где-то снимает.

У клубов свое обаяние… Полуобнаженных тел, запаха пыли, сигарет и одеколона, извивающихся змеиных движений, ритма, который тянет тебя непонятно куда, ну и местной «фармакологии», которая обещает непонятно что. Я не верю, что это развращает. Ты – тот, кто ты есть, и если ты позволил всему этому подменить свою личность, то о тебе и жалеть-то не стоит. Это все тот же естественный отбор. Когда-то он производился ударами дубиной по голове, теперь клубными тусовками.

Глядя, как Джастин умудряется походя привлекать и отшивать ведущихся на него геев, я думаю, что Солнышко естественный отбор прошел достойно. Запишу это себе в заслуги, на всякий случай, только не знаю это произошло благодаря моему влиянию или вопреки.

— Нужна выпивка или компания?

Я лениво оборачиваюсь к подсевшему рядом парню. Типичное «party animal». Явственно показывает всем желающим, что а) дел у него никаких, а времени хоть отбавляй, и б) он не гордый и не оскорбится, если за ним поухаживать.

Не самый спокойный или безопасный вариант, знаю точно – сам таким был.

— Ни того, ни другого.

— Жаль, - пожимает он плечами и, проследив направление моего взгляда, спрашивает: - Который из них твой?

- Блондин.

Мой нежеланный собеседник поднимает брови, но ничего не говорит. Однако я все же отставляю глинтвейн, встаю, подхожу к Джастину, отодвигая танцующих, и кладу ладонь ему на талию. Его кожа влажная и горячая. Он хорош, чертовски хорош. Но был бы еще лучше, если бы на его лице не застыло это отчаянно-потерянное выражение. Я думаю, именно такое было у него и приманило меня в ту самую первую ночь на темной улице под фонарем. Хотя, честно говоря, я не слишком хорошо помню. Это была ночь, когда у меня родился сын и когда я встретил Джастина, а я мало что из нее помню… Никто не обещал, что дискотечная «фармакология» - это только плюсы.

Джастин распахивает глаза, ощутив мое прикосновение, и поднимает на меня взгляд, в котором в равных пропорциях намешана тоска и безысходность. Я, бл@дь, многое бы отдал, чтобы они исчезли. Но, к сожалению… к сожалению, я не раз видел такие взгляды в том числе и из зеркала, и чужая помощь тут не прокатит.

Вместо этого я подтягиваю Джастина ближе. Его тело в моих руках… гибкое и тонкое, и послушное… как когда-то.

— Потанцуешь со мной?

Интимный шепот на ухо в клубах не прокатывает, так что я почти кричу.

Джастин отстраняется, смотрит на меня и говорит:

— Брайан… Поехали домой…

Солнышко мое, ты сам-то понял, что сказал?

Deja vu

Дега сказал, что «Духовность – это свет, а свет – это цвет. Вот и все».

Насчет второй части утверждения никаких возражений быть не может. Свет действительно имеет цвет.

Бесстыжая маджента отражается на поверхности влажной от пота кожи полуголых тел, окрашивая их в свой цвет. Это один из тех случаев, когда красный не выглядит теплым. Маджента - она яркая до рези в глазах, и холодна как лед.

Циановый цвет следующей вспышки наполняет все окружающее ярчайшим синим оттенком, который, в отличие от ультрафиолетового освещения клубных туалетов, иногда кое-кому даже идет.

О кислотно-желтом такого не скажешь. На данный момент я, пожалуй, еще не видел ни одного человека, которому шел бы кислотный цвет.