ПОПизм. Уорхоловские 60-е

– Он зашел к режиссеру, у которого сидели мы с Кэнди и Холли Вудлаун, и вел себя как безумный – мы решили, что он такой и есть. «Я должен сыграть в этой пьесе! Должен в ней сыграть! Пожалуйста! Я на все готов!» – все упрашивал. Я ему: «А десять ролей?» А он: «Легко! Я и афиши сам сделаю – у моей мамы есть печатный станок». А я: «А у моей мамы – бар, приятно познакомиться». Сыграл он фантастически – в Voice ему дифирамбы пели.

***

Однажды мы показывали «Подражание Христу», и «в поисках талантов» зашел симпатичный парень по имени Пол Соломон из шоу Мерва Гриффина. Бриджид тут же на него запала, а он запал на Виву и Нико. Вот так у шоу Мерва и начался период «андреграундных чудиков». Ультра Вайолет появилась там пару раз и очень понравилась публике – умела четко формулировать свои мысли, так что они признали ее, в целом, фриком вполне себе адекватным – вот так она открыла дорогу и другим девочкам.

Вива неплохо смотрелась на телевидении. А вот Бриджид и Нико стали катастрофами ток-шоу. Когда пришла Нико, сначала все было хорошо, она исполнила один из своих номеров на мини-органе, но потом, когда Мерв пытался поговорить с ней, сидела себе и молчала. Он был так взбешен, что прямо в эфире потребовал, чтобы кто-нибудь из редакторов вышел и объяснил, кто вообще эта девица и зачем ее позвали. Это уже после того, как он забрался в свое кресло. Так было с Нико.

А потом еще пришла Бриджид. Она в ту пору была жутко злая. (Сыграв Герцогиню в «Девушках из “Челси”», она не выходила из роли еще года два.) Меня пригласили на шоу Мерва Гриффина, но я, как всегда с телевидением, отказался. Я предложил им вместо себя Бриджид, уговорил ее пойти, даже пообещал проводить до студии и быть среди зрителей, чтобы поддержать ее.

Я заехал за ней в отель «Джордж Вашингтон», где она жила, на углу 23-й и Лексингтон. На ней были розовый вельветовый жакет, джинсы и сияющие черные лакированные туфли, а в волосах – бантики. Шел сильный дождь, и она боялась намокнуть, так что причитала:

– И зачем я только согласилась…

Я вызвал такси, чтобы нас отвезли на запись в «Литтл-театр» на 44-й Западной улице, но, проезжая мимо «Говарда Джонсона» на Бродвее, она захотела сбежать, умоляя:

– Давай просто не пойдем и напьемся.

(Тогда Бриджид еще не была толстой, только немного полноватой с прекрасным детским лицом, и никогда не упускала шанса поесть. Она много рассказывала, как в детстве мать пыталась подкупить ее пятнадцатью долларами за каждый сброшенный фунт веса, как она засовывала носки под весы в своей комнате, чтобы снизить показания, как их горничная Нора находила пустые миски из-под объедков под ее кроватью, как она вышла замуж и ужинала с друзьями, а потом возвращалась и еще раз ела с мужем.) Я сказал, что мы можем в «Говард Джонсон» и после шоу сходить.

За кулисами «Литтл-театр», в гримерке, приводили в порядок другую гостью программы, доктора Джойс Бразерс. Бриджид пообещали, что потом гример придет и к ней, но верная себе злюка Бриджид высокомерно сказала «нет» – мол, может, всякие куклы и нуждаются в гриме, а она – настоящая, и ей этого не надо! (Хотя я видел, как она украдкой пудрилась, когда думала, что никто не видит.) Потом мимо прошли Билл Косби и Винсент Прайс, так что я оставил Бриджид и пошел в зал.

Когда вышла Бриджид, Мерв попытался начать разговор, упомянув Ультру, думая, наверное, что андеграунд – это такая большая счастливая семья, или рассчитывая на то, что гости будут достаточно благоразумны, чтобы поддерживать это заблуждение с экрана, как делают люди в Голливуде («Мне так понравилось с ним работать!»). Вместо этого Бриджид напустилась на Ультру по полной программе. А Мерв стал беспокоиться, что с Бриджид будут сложности. И он не ошибся. К нему она относилась как к назойливому незнакомцу на автобусной остановке, – недобро так косилась и даже бросила яростный, совершенно наркоманский взгляд прямо в камеру. Только один раз было еще ничего, когда он оглядел ее наряд и спросил, кто ее дизайнер, а Бриджид поднялась и сообщила: «Это можно понять по маленькой золотой бляшке: Леви Стросс». Тогда Мерв, приободрясь, спросил, чем же она занимается целыми днями, раз уж, по ее словам, она не работает, и Бриджид сказала ему правду: «Я целыми днями крашу. Из бежевого в другие цвета. Беру бежевые джинсы и крашу их в ванной».

Только все закончилось, Бриджид направилась со сцены прямо в зал, ко мне. Спросила, как она выглядела, и, когда я честно признался, что ужасно, она мне не поверила! Я поинтересовался, сколько амфетамина она приняла перед шоу, но она не ответила. Мы вернулись на «Фабрику» и посмотрели программу вместе со всеми, но и тогда она осталась довольна собой, не осознавая, как плохо выступила. (Совершенно не сожалела о случившемся вплоть до того момента, когда годы спустя завязала с амфетамином, и ей стало стыдно.)

На следующий день на «Фабрику» на ее имя прислали пятьдесят пар огромных бежевых вельветовых джинсов – подарок от «Леви Стросс и К°» за то, что прорекламировала их в эфире.

***