ПОПизм. Уорхоловские 60-е

Мюзикл «Волосы» выдвигал идею, что новый культ молодежи возник из-за того, что эпоха Рыб сменялась эпохой Водолея, – и действительно, казалось, будто дети заполонили всё. Возникло множество новых рынков, множество людей нового типа нуждались в журналах, фильмах и музыке, с которыми они могли бы отождествляться. К тому времени все неглупые дельцы уже поняли, что взрослеть больше никто не собирается – так и будут навсегда молодежным сегментом рынка. И многие неглупые люди и сами оставались детьми – дольше были молодыми и могли, закончив колледж, записаться в выездные фанаты.

***

В середине ноября в «Бауэри-лэйн-театр» постановкой «Покорение Вселенной» открылся «Театр нелепости». Это было большое событие в андеграундном сообществе, потому что в нем участвовали многие из тех, кто снимался у нас и зависал в «Максе», – Тейлор Мид, Ондин, Ультра Вайолет, Клод Первис, Беверли Грант, Мэри Воронов, Линн Райнер, Фрэнки Франсин.

«Волосы» и «Покорение» в то же время репетировали в центре. «Покорение» недолго шел со скромным успехом, пока не закрылся. Мюзикл «Волосы», конечно, стал бо́льшим коммерческим хитом, только через несколько месяцев переехав на окраину в «Билтмор-театр» на Бродвее, где шел еще годы. Они стали поворотной точкой в истории театра так же, как «Полуночный ковбой» – в истории кино.

Теперь выяснилось, что контркультурой занимаются два типа людей – желающие стать продаваемыми и успешными, мейнстримом, обратиться к обществу и его нуждам и те, кто хочет по-прежнему оставаться за гранью этого общества. Представлять контркультуру и добиться массового коммерческого успеха – значит говорить и делать радикальные вещи в консервативной форме. Это как поставить спектакль с отличным сценарием и прекрасной хореографией про сборище хиппи, выступающих против Устроенности, в театре с кондиционером в хорошем районе. Или как Маклюэн – написать книгу про то, что книги устарели.

Остальные – те, кто совсем не заботился о коммерческом успехе, – делали радикальные вещи в радикальном формате, а если публике не удавалось понять содержание или форму – ну извините, нет так нет.

В этом плане «Волосы» – очень точный расчет, потому что хоть там и рассказывают о жизни хиппи, отношения к хиппи мюзикл не имеет, – конечно, изначально была связь с его создателями, авторами сюжета и текстов Джимом Рэйдо и Джеромом Раньи или постановщиком Томом О’Хорганом, но очень скоро спектакль оказался в руках тех, кто умел делать именно то, что нужно массовому зрителю.

***

Кэнди Дарлинг после «Славы, волшебства и золота» стала чаще показываться в обществе и начала ходить с Джеки в «Макс» – больше их не игнорировали и наверх не отсылали. В ноябре после выхода альбома «роллингов» Their Satanic Majesties Request мы с Кэнди сидели в задней комнате за круглым столом, когда заиграла In the Citadel, и она сказала:

– О, это песня, которую Мик написал для меня и моей девушки Тэффи. Слушай слова!

Тэффи тоже была драг-квин, но ее я еще не видел. Кэнди плевать было на рок-н-ролл – она любила музыку 30-х и 40-х и кино 50-х, – так что было очень странно слышать, как она голосом Ким Новак болтает о текстах рок-песен. Так как я никогда ничего не мог разобрать из-за этих орущих звуковых систем, то спросил ее, о чем была песня.

– Вот! Слушай! «Кэнди и Тэффи, / Надеюсь, все о’кей. / Приходите меня / Навестить в цитадель». Слышал? Мы познакомились с ним в отеле «Альберт».

«Альберт» был дешевым отелем на углу 10-й улицы и Пятой авеню.

– Мы остановились прямо над ними и спустили к ним ветку винограда из окошка. Понимаешь, цитадель – это Нью-Йорк, а песня – послание нам с Тэффи.

– А чего не поздоровалась тогда с Миком в «Салвэйшн»?

– Мне было неловко, – сказала Кэнди, – потому что я «роллингов» не различаю. Мик – это который?

***

Декабрьский показ **** в «Синематеке» был единственным, когда мы прокрутили все двадцать пять часов материала, он вернул нас в то время, когда съемки были просто весельем и радостью запечатлевать происходящее со знакомыми нам людьми. (Как отметил один обозреватель, наши фильмы могли выглядеть как домашние съемки, но «дом»-то у нас был не как у всех.) Тогда я не считал этот показ какой-то вехой, но теперь, оглядываясь назад, понимаю, что он означал конец периода, когда мы снимали ради самого процесса.